После обеда каждый стал заниматься своим делом. Яран и Ларди Тоду уселись за книги, Михаил решил проверить снаряжение, все что осталось от первого месяца его робинзонады, а Лещь с Корчидоном сказали, что уйдут ненадолго. Так прошло полчаса. Первым вернулся Корчидон, неся на плече огромный двуствольный пулемет, с грохотом положил его в угол и стал проверять, все ли у него на месте. При этом он чем-то пощелкивал, позвякивал, и пулемет начинал лязгать, масляно отсвечивая рубчатыми стволами.
— Отличная машинка! — сказал Корчидон, любовно поглаживая металлический кожух. — Это не то, что твой карабин.
И в этот момент они услышали крик.
Когда все выскочили на улицу, Михаил мельком подумал, что Леща в хранилище не было. Ларди Тоду путался в своем длинном плаще и тревожно посматривал на небо. По лоснящейся его спине тяжко и неловко хлопал огнемет. Корчидон страшно ругался позади всех и не расставался с оружием, душераздирающе грохоча цепями. А потом они долго тряслись в машине, взлетая на мостовые, тротуары, мчась по темным полукруглым аркам. Корчидон прижимал пулемет коленями, ехать было неловко, руль постоянно норовил вырваться из рук, и машина начинала двигаться по синусоиде, ударяясь бортами и. высекая искры о черные грязные стены. За окнами мелькали мертвые желтые колодцы дворов. Кричали совсем близко. Корчидон, срезая угол, свернул во двор, и скоро они вывернули на Главную улицу.
На улицах была грязь и вода. На стенах домов темнели потеки, на перекрестках пусто и равнодушно горбились светофоры. Грузовик в очередной раз предательски вильнул в сторону, и Михаил почувствовал, как машина вздрогнула, что-то ржавое и угловатое налетело спереди, заслонив мир, а когда перекатилось через крышу, мир странно искажался густой сетью трещин, ползущих от угла по стеклу. Михаил выглянул в зеркало заднего вида и увидел трясущееся изображение домов и дороги, по которой с громом кувыркались пустые мусорные баки разбитого штабеля. Корчидон свернул влево и едва не сбил Леща, перебегающего дорогу. Отчаянно взвизгнули тормоза.
Хлопнув дверьми, они соскочили на дорогу. Сзади подбежал Лещь. На него было жалко смотреть. Как тогда, около арки, он был в каком-то трансе, дергал всех за локти и умолял уходить отсюда. В глазах его светились ужас и отчаяние.
Михаил посмотрел вперед и увидел, что дорога покрыта сантиметровым слоем красноватой пыли, словно здесь долго и усердно перетирали в порошок кирпичи. Эта же пыль мягко и неподвижно лежала на тротуаре, на карнизах окон, в толстых червивых трещинах на стенах. Даже широкая, как экран стереовизора, витрина магазина была покрыта тем же розоватым налетом. И это почему-то невероятно пугало Леща, который жался к перекрестку и трясущимся голосом умолял всех уйти и забрать его. Никто ничего не понимал, все стояли и чего-то ждали.
