Как водится, первым делом приехавший совершает обход по колхозу: пройдет по селу председатель, заглянет на фермы, на птичник, конный двор, другие осмотрит колхозные службы.
Все ждали, что новый с того же начнет.
И вдруг:
— Где здесь в Березках кладбище?
Где? За околицей. На самом высоком месте. Метрах в двухстах от села. Кто-то когда-то очень давно очень верно тут выбрал место. Гордились раньше в Березках кладбищем. Лучшее было во всей округе. Но те времена миновали. Теперь страшно глянуть на тот погост. Ограда давно разрушена. Ненасытные козы, как волки, бродят. Могильные холмики сникли, осыпались. А половина и вовсе с землей сровнялась.
Пришел председатель на кладбище. Шапку снял, постоял, посмотрел на убогие эти могилы. На кресты, которые вкривь и вкось, на козлиное это стадо.
Ничего не сказал председатель. Молча поклонился земле и ушел.
Вернулся Савельев в село, и дальше начался обычный всему осмотр.
Посещение председателем кладбища, столь неожиданное и непонятное, посеяло в колхозе десятки догадок.
— Может, он из поповского рода?
— Может, умер кто-то из очень близких и он на могилах теперь чуть тронутый?
— Оригинал!
— Ну как? — обращались крестьяне к деду Опенкину. — Надолго приехал в село десятый?
Дед чесал бороду, но с ответом тянул. Необычным поведением председателя он и сам был поставлен в немалый тупик.
Да не везло Березкам на председателей. Не получалось.
Первый, о котором ниже пойдет рассказ, вовсе не самый первый. Первым председателем в Березках был Капитон Захаров. В 1931 году его кулаки убили. Этот же первым просто для счета назван. Первый он потому, что с него и пошли неудачи в Березках, завертелась мельница председательских смен.
Фамилию этот первый носил Топтыгин. Фамилию он оправдал.
Левонтий Михалыч Топтыгин был мужчина огромного роста. Уже заметно в летах. Со сложившимся характером и привычками.
С одной стороны, был мягок, с другой — крут и словно начинен взрывчаткой. Если Топтыгин сердился — отбегай, как от мины, от него на версту.
Впрочем, и мягок — слово не то, просто податлив он оказался на лесть и делал для тех поблажки, кто ходил следом и подошвы ему лизал.
А такие нашлись. Даже в Березках.
В остальном же Топтыгин был настоящий Топтыгин. Возражений никаких не терпел. Мнений чужих не слушал. Довел колхоз до того, что и пикнуть при нем не решались.
Попробовал, правда, бригадир Червонцев, но тут же был скручен в бараний рог. Лишь через два председателя после Топтыгина Червонцев вернулся опять к бригаде. А работник он был исключительный. Человек тоже.
