«Неправда! — воскликнул Фузиве.—Я не собираюсь его убивать. Он всегда слушался меня, а я даже не могу дать ему дочь в жены. Когда я болел, он мне каждый раз приносил пчелиный мед. Без него я наверняка умер бы. Когда мои малыши начинали плакать, он брал их и уводил их на игарапе купаться». Я сказала мужу: «Прошу тебя, если ты сразишься с Рашаве, не убивай его брата. Он для меня как родной сын». Фузиве ответил: «Я убью первого, кто выйдет из шапуно». Тут все женщины и даже Токома стали его просить, чтобы он не убивал юношу. Дочка Фузиве сказала ему: «Отец, этот юноша всегда жил с нами, он нам родной». «Дочка, я должен убить первого, кто выйдет из шапуно, все равно, друг он мне был или враг»,— ответил Фузиве.
Своему хромому шурину он сказал: «Дай мне маниоки, жены сварят кашу мне на дорогу. В лесу я постараюсь убить дикую свинью, мясо поджарю и отнесу моим друзьям пишиаансетери. А еще для охоты мне нужен яд». Шурин ответил: «Как раз вчера я приготовил очень сильный яд. У моих воинов в колчанах полно отравленных наконечников. Каждый из них даст тебе три наконечника». Он дал Фузиве десять новых красных наконечников. Тушауа понюхал их и сказал: «Они для любого зверя годятся».
Утром мы все отправились на плантацию. Только Токома осталась в шапуно. Вскоре пришел хромой шурин Фузиве и спросил: «Он что задумал сделать с пишиаансетери?» Одна из жен Фузиве ответила: «Он хочет их убить». Я добавила: «Нас, женщин, он решил оставить в шапуно, а сам собирается напасть на пишиаансетери. Он мне сказал: «Все говорят, будто пишиаансетери — храбрые воины. Хочу посмотреть, в самом ли деле они такие ваитери. Все остальные намоетери отделились от нас. Мне интересно, соберутся ли они снова в одно шапуно, когда я убью кого-нибудь из пишиаансетери». Может, он снова хочет стать вождем всех намоетери?»
На следующий день мы сварили маниоку и приготовили из нее лепешки — бейжу. Я подошла к Фузиве: «Послушай, что я тебе скажу. В последний раз. Тушауа патанаветери тебе обещал, когда вернется, позвать пишиаансетери в гости и устроить поединки на палицах и топорах, чтобы вы и они успокоились. А ты сказал неправду и теперь идешь на них войной. Если ты убьешь кого-нибудь из пишиаансетери, они станут тебя преследовать, увидят патанаветери и убьют бедняг». «Да,— ответил Фузиве,— я убью одного из пишиаансетери. Почему ты их ращищаешь? Неужели тебе не горько смотреть на табак, маис и пупунье, которые ты сажала, чуть не плача от усталости, а теперь ни ты, ни твои сыновья их даже не попробуют?»
