Арден лежал в ванне, откинувшись на спину и закрыв глаза, а Роан, забыв о всех перипетиях минувших дней, любовалась его волевым лицом и вспоминала о том, как хорошо им было вместе в то лето… Вовремя спохватившись, она сняла с крючка шланг, смыла оставшуюся пену и приступила к омовению ног.
— Все хорошо, мой храбрый воин, — вполголоса бормотала она, — ты с честью выполнил свой долг.
Не раскрывая глаз, он что-то неразборчиво буркнул, видимо, чтобы дать ей понять, что еще не спит и все слышит. Роан улыбнулась и потянула его за руку.
— Теперь можно идти спать.
Арден нехотя приоткрыл ресницы и дремотно улыбнулся в ответ.
— Утром буду ненавидеть себя за эту слабость, — сообщил он. — Мы с тобой одни, в ванной, голые…
Шутит, подумала Роан, просто шутит. Чтобы поддержать и ее, и себя.
Со вздохом он поднял из ванны свое большое, мускулистое тело, взял протянутое полотенце и вылез. Едва его левая нога коснулась пола, он сморщился от боли. Нет, решила Роан, завтра же надо сделать рентген… но тут же одернула себя: завтра она будет уже далеко отсюда и не сможет проследить.
Даже если Арден станет упрашивать ее остаться, она ни в коем случае не должна поддаваться на уговоры, иначе обречет себя на постоянные муки. Снова терпеть его холодность, которой и без того хлебнула вдоволь не только от него, но и от отца? Роан нервно вздрогнула. Нет уж, довольно, она выпила свою чашу до дна!
Она прошла в спальню, откинула одеяло, подождала, пока Арден залезет в постель — нельзя же после всего, что случилось на пожаре, выгонять его в холодную ночь! — и заботливо укрыла его.
— Закрой глаза, — шепнула она.
Арден что-то промычал, отвернулся к стене и мгновенно заснул.
Сперва Роан немного поразмышляла, устроиться ли ей в кресле или спать поверх одеяла, но ей нестерпимо хотелось в последний раз прижаться к родному теплому телу, обнять его, потому что… потому что она его любила. Любила всегда. А сейчас — даже еще больше. И если Патриции суждено обладать им всю оставшуюся жизнь, неужели она не простит ей, Роан, эту самую-самую последнюю ночь? Простит. Иначе не может быть.
Роан так вымоталась, что не могла даже мыслить логично. Она еще немного постояла над мирно спящим Арденом, потом улеглась рядом, свернулась клубочком и смежила отяжелевшие веки. За окном взвыли сирены пожарных машин; она слабо дернулась — и погрузилась в забытье.
Проснулись они почти одновременно, чуть позже десяти, и обнаружили, что лежат, тесно прижавшись друг к другу, соприкасаясь лицами, переплетясь ногами. Медленно подняв длинные ресницы, Роан встретилась со смеющимися серыми глазами Ардена.
