— Но я же пытался вернуться, наладить отношения. Дважды! И оба раза тебя окружали какие-то гориллоподобные мужики. Я и уходил.
— И не мог поинтересоваться моими Чувствами?
Арден поиграл желваками.
— Тогда я видел, что ты не представляла себе четко наше совместное будущее. А умолять я не хотел.
Роан опустила глаза и негромко призналась:
— Я несколько раз тебе звонила, но не заставала на месте.
— А послания, конечно, не оставляла.
— Нет.
— Почему?
— Сама не знаю. Может, опасалась, что ты приедешь и отыщешь меня. Или наоборот — боялась, что не станешь искать.
— Не понимаю, — нахмурился Арден.
— Ну, если бы ты не знал, что я тебе звонила, ты бы, естественно, сидел спокойно, но, если бы знал и ничего не предпринял…
— Глупенькая!
— …я бы просто не пережила, не смогла бы этого вынести.
— Но я все-таки приехал.
— Потому, что я не оставляла о себе сообщений.
— Это же начисто лишено логики!
— Мне все казалось правильным.
— Великий Боже! Неудивительно, что мужчины никогда не понимали женщин.
На губах Роан заиграла улыбка.
— А ты бы приехал?
— Это зависело бы от того, — осторожно подбирая слова, проговорил Арден, — согласилась ли бы ты отправиться со мной в Америку. Я ведь не игрушка, с которой можно потешиться тогда, когда у тебя найдется свободная минутка. Я хотел всего — или ничего. Сейчас — или никогда.
— Ты уже это говорил, — мягко напомнила Роан.
— Да. Когда ты бывала занята, я чувствовал себя отвергнутым, ненужным, забытым. Мне оставалось одно — ждать, когда ты ненадолго освободишься, и лететь к тебе. Тебя бы устроила такая ситуация? Понравилась бы тебе идея месяцами жить вдали друг от друга?
— В то время мне это казалось вполне приемлемым, — тихо проговорила Роан. — Я не сознавала, каково это — не видеть тебя рядом многие месяцы. Я была наивной дурочкой и не понимала, что такое настоящее, сильное чувство, поэтому и не сомневалась, что так будет лучше.
— А меня такая совместная жизнь не устраивала с самого начала. Я хотел, чтобы ты была со мной постоянно, каждую минуту. С восхода и до заката — и наоборот. Я тебя безумно любил, Роан.
— Иногда я в этом сильно сомневалась. Особенно в самом конце.
— Я не мог тебя сломить, ты упрямо шла напролом. Если бы ты так же любила меня, то пересилила бы свое дурацкое упрямство и поехала со мной. Ведь ты прекрасно знала, что я свои планы изменить никак не мог. Но ты сказала, чтобы я никогда не возвращался, что ты не хочешь меня больше видеть.
— Мне казалось, что ты меня в некотором смысле наказываешь.
