Наконец желанное явление народу Рима серпа Луны свершилось! После печального времени новолуния, таинственной невидимости Луны, наступали радостные календы, день торжественного ее возрождения. В это время жрец и должен был с энтузиазмом и громогласно возгласить священное: «Саlо!» — «Созываю!» То был призыв к народу собраться на площади и узнать сокровенное — каким будет грядущий месяц. От этого торжественного «Саlо!» происходит «календарь». Он определял строгие правила счисления времени, в частности, выделение суток, разделяющих почитаемые фазы растущей Луны. Итак, с провозглашением calo наступал новый месяц. И тут после ликующих приветствий и благодарений, которые сопровождали жертвоприношение той, что помогала самому Небу разрешаться от бремени, Pontifex maximus и его помощники приступали к обсуждению вида новорожденного. Итогом становился внушенный божественными замыслами Януса приговор — какой следует ожидать продолжительность каждого из последующих этапов жизни Луны в течение месяца, но при том принималось во внимание, что в ней будет два периода: счастливый и несчастливый. Первый из них, светлый, определялся двумя приятными этапами, когда шаловливое лунное дитя, набираясь сил и света, приобретало сначала вид полукруга, а затем, мужая и взрослея, достигало предельной зрелости — совершенного в округлости диска, царственно сияющего в ночи на фоне россыпей точечных звездных искр.
Ночь, когда Луна светила в половину своей силы, достигнув первой четверти, определялась как «nonus», «ноны», что означало «девять», а почему именно так и столько ли в действительности, разговор о том грядет. Задача жрецов храма Януса в день календ состояла в том, чтобы сначала определить, сколько суток разделяют момент первого явления серпа и время превращения его в полудиск, в ноны. Загвоздка тут заключалась в том, что этот детский и подростковый этапы счастливого периода жизни Луны обязательно должны были содержать нечетное, а значит, совершенное и благоприятное число дней, но отнюдь не десять, как можно подумать. Жрецам предстояло в сущности, установить лишь, в 5-е или 7-е число наступят эти ноны, а выбор той или другой даты определялся решением — коротким (29) или длинным (31 сутки) виделся понтификам наступивший месяц. К коротким они обычно причисляли, январь, апрель, июнь, август, сентябрь, ноябрь и декабрь, а к длинным — март, май, июль и октябрь. Только февраль был и тогда коротышкой, включая в себя, в отличие от других, четное (несовершенное) число дней — 28, но иногда намного больше, а почему — вопрос особый. Затем, когда проблема распределения дней по месяцам к общему удовлетворению решалась, Pontifex maximus определял, на какое число должно приходиться полнолуние.
