Она хотела встать и уйти, но Розалия удержала ее за платье.
— Ну вот, ты уже рассердилась и готова опять затеять ссору, но я не хочу с тобой ругаться… Погоди… Поговорим еще немного… по душам… Я ведь тебе добра желаю… Мне жаль тебя, потому что и мне, хоть я и кажусь веселой, не всегда весело бывает. Я не хочу огорчать маму и поэтому не показываю того, что чувствую…
— И что же ты, например, чувствуешь? — спросила обезоруженная ее словами Бригида.
— Сама не знаю! — нерешительно ответила Розалия.
— В том-то и дело, — сказала Бригида с иронической усмешкой, — вы все не знаете, что чувствуете… Чувствуете что-то… чувствуете… вздыхаете… грустите… а почему — сами не знаете… С детства я помню эту тоску о чем-то… о чем-то… какие-то жалобы на что-то… на что-то… О чем? На что? Тьфу! Сгинь, призрак, пропади! Надо по крайней мере знать… Или эти вечные подрезанные крылья, родственные души, вздохи, пение у рояля. Ух! Как мне все это опротивело… Но ты — другое дело… У тебя, конечно, есть основания грустить, и только очень глупо, что ты не знаешь, о чем тоскуешь…
Она умолкла на мгновенье, а потом порывистым движением схватила обе руки Розалии.
— Слушай же, — сказала она, — слушай! Невесело тебе часто бывает, грустно… больно, а почему — сама не знаешь… Я тебе объясню… сейчас… Да! Тоскливо тебе, потому что, кроме старой матери, которая не сегодня-завтра умрет, у тебя нет близкого человека… такого, который был бы тебе другом и заботился бы о тебе, любил бы тебя всей душой… которому ты могла бы во всем довериться… Грустно тебе, потому что ты видишь, как другие женщины нянчат и ласкают детей, имеют свой дом и стараются его приукрасить как могут, убрать чем могут, как птицы вьют они гнездо для себя и для своей семьи, чтобы сделать жизнь счастливой, обеспечить себе безоблачную старость и спокойно умереть… Больно тебе, потому… потому что в сердце у тебя остались нерастраченные чувства, потому что тебе приходят в голову такие слова, которых ты никому не сказала, потому что тебе хотелось бы обнять кого-то крепко-крепко и знать, что ему с тобой хорошо, приятно, что он счастлив… потому что… хоть ты и увлеклась рукоделием и глаза свои портишь, а все же ты иногда думаешь о том, что все это глупости и что… ты загубила свою жизнь!
Говоря это, Бригида почти вплотную приблизила к лицу подруги свое пылающее, возбужденное лицо с горящими глазами. Говорила она быстро, дышала тяжело.
— Ну что? — спросила она после минутного молчания. — Ну что? Разве это неправда? Разве я плохо объяснила тебе, что ты чувствуешь и почему?
