– Почему у всех спарринг, а у меня упражнения с грушей? – весело откликнулся одноглазый.
Со всех сторон послышался смех. Даже Большой Ко хрюкнул в толстую губу.
Я засмотрелся на секунду, и Фрэй тут же положил меня на лопатки. Не похоже, что при выборе противников Гудвин руководствовался уровнем подготовки. Друг подал мне руку, чтобы помочь подняться, но на меня не смотрел – его взгляд был прикован к Жабе.
Один совсем слетел с катушек, прыгал вокруг гиганта и сыпал ударами. Искусственный глаз в воспаленной глазнице то и дело неестественно поблескивал под светом ламп. Иосиф вяло прикрывался и находился уже в том состоянии, что готов был смирно закрыть глаза и лечь на пол, отдав себя на милость победителя. Тренировочный поединок явно выходил из-под контроля.
Гудвин встал со своего места в явном намерении прекратить это издевательство, но ему в живот уперся кнут Большого Ко, преграждая дорогу. Глаза негра жадно горели: добыча в виде страха и боли была рядом. Зачем упускать такой шанс подпитаться?
Тренер не стал противоречить. Он был неплохим парнем, но никогда в нем не было жалости к слабым. Жалость казалась ему самым отвратительным чувством. Гудвин не испытывал сочувствия к другим, так же как не терпел его по отношению к себе. Справедливость – другое дело. Но в данном случае было одинаково справедливо, как остановить спарринг, так и дать ему продолжиться.
Фрэй процедил что-то сквозь зубы и решительно направился туда, где проходил этот, так называемый "поединок".
– Эй, красавчик, не вмешивайся не в свое дело! – заорал Дэвон, раскусив намерения моего друга.
Один лишь мельком взглянул на приближающегося к нему парня, усмехнулся одним глазом, словно побитый хорек, и показательно собрался еще раз наподдать Жабе. Только ничего у него не вышло. Фрэй сократил расстояние между ними в три прыжка, оттолкнул Иосифа одной рукой, а на другую принял предназначавшийся увальню удар.
– Не нарывайся, недоносок, – угрожающе прошипел одноглазый.
– Что, как с "грушей" – ты смелый, а как с настоящим противником потягаться, так отступаешь?
Один заревел от досады и обрушил на Фрэя серию беспорядочных ударов, от которых тот без труда ушел.
– Теперь ясно почему. Плохо видишь, циклоп?
Это прозвище добавило последнюю каплю, и Один, забыв обо всем, чему учил его тренер, сломя голову бросился в атаку. Фрэй же, не смотря на кажущуюся возбужденность, внутри был абсолютно спокоен, так что мне трудно было разобрать, как он собирался поступить. Но то, что он не сделал ни одного необдуманного движения, было очевидным.
