После ночной беготни Якоб твердо вверился, что Подмастерье — колдун. А от них ждать ничего хорошего не приходится. Вспомнить хоть, сколько натерпелись крестьяне Черного Холма от старого мельника… Нет, бежать, бежать, бежать…
Из-за штабеля мешков с зерном за спиной Якоба выглянула знакомая шляпа. Блеснула улыбка.
Якоб почти подбежал к своей повозке. На ней, болтая босыми ногами, сидел Подмастерье.
Парень замер.
Ничего не говоря, развернулся и пошел обратно. Уже понимая, что, придя к зерновым рядам, обнаружит Подмастерье там.
Парнишка, охранявший стоянку с повозками, неожиданно шарахнулся. Покажется же такое…
Вроде бы только что на одной из повозок, запряженной двумя спокойными, как валуны, волами, сидел человек в странной шляпе. И уже нет никого. Только крупный ворон взлетел в небо и захлопал крыльями.
***
Спустя два часа — посреди рынка торчала высокая башня с четырьмя циферблатами — Якоб и Подмастерье присели, чтобы отдохнуть.
Якоб за всю жизнь не видел столько разного зерна, сколько рассмотрел, понюхал, перещупал сегодня.
Пшеница, рожь, ячмень, овес… Маленькие красные шарики — просо… Черные пирамидки — гречиха… Крупные, просто огромные зерна, похожие на вырванные зубы…
— Как? Куку… Кукуруза? Надо же…
Нет, ТАКОЕ Якобу не нужно…
Пшеница, темно-красная, с пленками, как у ячменя — полба… Ячмень без пленок, как пшеница…
Ксенотанского зерна не было. Любое другое: диводурское, фоллердрахенское, кнебельское, штиппское, цвексское…
Ксенотанского не было.
Нет, пару раз некие личности, услышав о том, что Якоб хотел бы купить ксенотанского зерна, предлагали пойти с ними, обещая продать не то, что два мешка, а хоть два обоза. Но их лица были настолько продувными, а ужимки — настолько мошенническими, что Якобу не нужно было советоваться с Подмастерьем, чтобы понять, что связываться с ними не стоит.
Бом! Бом!
Якоб вздрогнул: часы на башне уже били два раза, но он еще не привык к этому.
— Смотри-ка! — Подмастерье дернул парня за рукав и указал на башню.
На балконе, опоясывавшем башню под циферблатами, показался человек. Ух ты! А Часы-то очень даже не маленькие, почти в рост человека!
— Что смотреть-то?
— Глашатай. Скорее всего, королевский указ объявят.
— Ну и что?
— Якоб, ты первый раз в столице. Неужели тебе не интересно?
— Нет.
— Все равно послушай.
Глашатай, в черно-желтых цветах королевства, поднял к небу длинную трубу и вострубил. Потом, не глядя, обратили ли на него внимание, или продолжают заниматься своими делами, развернул виток и заговорил.
