Нашла время.
***
— Дети мои, — отец осмотрел запыхавшегося Якоба и удовлетворенно закрыл глаза, — В наследство вам оставляю я… А где священник?
Якоб посмотрел на Фрица, Фриц — на Иоганна, тот — оглядел двор. Священника не было.
— Вы что, не позвали священника? Иди… — Ганс закашлялся, — Идите за ним, бегом…
Через пять минут во дворе был и отец Вальтер и еще два крестьянина-соседа, как свидетели.
— Все здесь?
— Все, все…
Три брата стояли в ряд, все молодые, крепкие, широкоплечие. Может, ростом их бог и обделил, невысоки были сыновья, ну так и сам Ганс рослым не был. Зато сразу видно — его сыновья, одинаковы, как будто близнецы. Светлые волосы пострижены коротко, как стерня в поле, круглые головы и у всех троих — одинаковые ярко-синие глаза. И упрямые лбы. Если им чего в голову взбредет — пока не сделают, не отступятся.
"Моя порода", — подумал старик.
— Иоганн, ты здесь?
— Здесь, здесь…
— Фриц, ты здесь?
— Здесь…
— Якоб?
— Здесь.
— Марта?
— Здесь, батюшка.
— А маленький Адик с тобой?
— Да.
Ганс открыл левый глаз:
— А кто на мельнице?
— На мельнице Карл, — успокоил старика Иоганн.
— Хорошо… — Ганс закрыл глаз, — Карл — хороший батрак, Иоганн, умный… Это плохо, когда батрак — умный, за ним глаз да глаз нужен… Понял, Иоганн? Потому что мельницу я оставляю тебе. Ты у меня парень умный, ты справишься… Еще я тебе оставляю первые два этажа дома — у тебя семья, тебе нужно где-то жить… Поля… Тоже тебе… И еще деньги… Они закопаны в горшке на мельнице… Помнишь, там старый жернов разбитый лежит? Под ним…
Старик помолчал:
— Фриц… Тебе я оставляю третий этаж дома, скотину и сад… И деньги… Они в саду закопаны…
— Отец, — Фриц потупился, — Те деньги, что в саду закопаны, мы уже нашли.
Ганс открыл правый глаз:
— Под грушей?
— Нет, под яблоней.
— А, это не те… — Ганс закрыл глаз — Твои — под грушей… Якоб…
— Да, отец.
— Тебе в наследство остается…
Дрожащая рука Ганса указала в сторону. Все посмотрели туда. На телеге, запряженной двумя пережевывающими траву волами, сидел толстый серый кот.
— Кота? — нарушил длинную паузу священник.
Ганс открыл оба глаза и посмотрел туда же:
— Какого еще кота? Вы что, синее на зеленом, красной чернотой по желтому! Голубое с розовым и серо-бело-алое…
Все почтительно молчали. Старый Ганс был известным по всему Черному Холму мастером складывать цвета. Но сейчас он быстро выдохся, даже до бирюзового не дошел. Жаль, а то всем было интересно, что ж это за цвет-то такой. Никто не знал, а у Ганса скоро уже не спросишь…
