Ладно внешность, болезни и не так обгладывают людей. Одежда.
Черная кожаная куртка, плотно обхватывающая те самые груди. Высокие сапоги на каблуках. И главное: штаны.
Ноги девушки были бесстыже одеты в черные кожаные штаны, так плотно облегавших, что, она казалась голой, просто ноги черного цвета.
Народ замер. В таком виде на люди могла показаться только сумасшедшая.
Или дворянка.
Тут главное — не ошибиться.
Девушка зашагала к стойке, стуча каблуками сапог по доскам пола. И каблуки не широкие, устойчивые, а высокие, тонкие, как гвозди, блестящие сталью.
"Как она на них ходит? — задумался Якоб, — Это ж все равно как акробат на ходулях на сельской ярмарке…"
Наверное, он слишком задумался и не успел отвести взгляд от сапог. Девушка, проходя мимо, резко повернулась:
— Ты чего на меня уставился? Ноги понравились?
По залу прошелестел облегченный вздох.
Не дворянка.
Если дворянина узнать легко — у него на бедре всегда висит шпага — то с дворянками сложнее. Попробуй отличи, высокородная, просто обедневшая баронесса перед тобой или просто хамоватая крестьянка. Хотя, на самом деле — очень даже просто.
Дворянка НИКОГДА не обращает внимания на простолюдинов.
И уж тем более не станет обращать внимания на какие-то взгляды.
Для настоящей дворянки простолюдины — все равно, что животные. Многие из них преспокойно переодевались перед слугами, рассуждая: "Вы же не будете стесняться своей собаки или коня? Почему же к слугам нужно относиться, как к людям?"
— Ну? — рявкнула девушка, наклоняясь к Якобу, — Отвечай!
И еще одно. Дворянка не станет кричать, чтобы доказать свой статус. Он ей и так известен, и доказательств не требует. Кричит только тот, кто не уверен.
— Понравились ноги? — издевательски спросила девушка, глядя прямо в глаза парню.
Странные глаза… Светло-сиреневые, прозрачные, ясные…
У людей таких не бывает.
— Нет, госпожа, — Якоб наклонил голову.
— Что?! Тебе не понравились ноги?! Хочешь сказать, у меня они некрасивые?!
— Нет, госпожа.
Остальные крестьяне оживленно шевелились, наблюдая округлые ягодицы девушки. Кто-то из тех, что помоложе, даже, судя по всему, намеревался подойти и познакомиться, чтобы лично убедиться в приятности и мягкости выставленных напоказ округлостей. Насиловать, конечно, никто не станет — все-таки трактир и разбойничий притон — не одно и тоже — но пригласить за стол, угостить кружкой-другой, невзначай потискать… Она же сама выставляет ВСЕ напоказ — значит, не против. Не так ли?
