* * *
Дом молодого человека, жилье за непроницаемыми занавесками… Коли мы зашли так далеко, наверное, следует его описать. Обстановка, убранство, картины на стенах и все такое прочее должны кое-что поведать о самом хозяине. Разумеется, в том лишь случае, если последний достаточно обеспечен, чтобы все устроить по своему вкусу, — допущение, каковое и на сей раз ничто не мешает нам сделать.
Прежде всего обои, вещь весьма существенная, ибо с их помощью человек отгораживает себе от общего пространства нашей необъятной ойкумены заповедный пятачок, в котором и намеревается жить. Обои подошли бы светленькие, от одного вида которых жизнь представлялась бы яркой и радостной. Разве лишь чуточку анемичной, несколько слишком стерильной, но их светлая гамма, приятная для глаза, наверняка вселит в сердце наблюдателя покой и чувство уверенности, разумную радость при виде порядка, являющегося предпосылкой всякой свободы. И только обои в спальне отличались большей интимностью, некоторой идиллией; возможно, их розовато-красные тона (ладно хоть не младенчески розовые) вызвали бы ироническую улыбку скептика — ну, не то чтобы совсем уж ироническую, пожалуй, ее лучше назвать недоуменной усмешкой пришедшего в замешательство человека, да, примерно такой, какая появилась бы на устах закаленного жизненными передрягами мужчины, попади он в пансион благородных девиц минувшего века. Вероятно, это ощущение окрепло бы при более внимательном взгляде на узоры, а именно: на повторяющиеся изображения медведей, играющих в мяч, — и все же, отдавая дань истине, следует признать, что обои были весьма милы.
Кровать под покрывалом в синюю клетку воздействовала бы на наблюдателя в том же духе. Застлана она была с отменной педантичностью: стороны квадратов лежали в точности параллельно стене — тут и самому требовательному фельдфебелю придраться было не к чему. Хотя, может быть, именно в этом похвальном порядке было нечто такое, что не позволяло думать о присутствии женщины. Надавив на матрац, неожиданно жесткий среди всего этого зефирного антуража, можно было несомненно решить, что кровать в этом доме служит для здорового отдохновения, а не лености.
Далее. Туалетный столик и бельевой шкаф ничего особенного из себя не представляли. Конечно, мы обнаружили бы в шкафу большие кипы белья тонкой ткани и безукоризненной чистоты (а в каждом ящике еще два-три ароматных яблочка поздних сортов), но чего ради рыться в чужом белье? Гораздо разумнее деликатно удалиться из спальни, продолжив обход в других местах.
