Во вторник директор не позвонил, зато в среду утром в библиотеку по приказу Пеэтсалу, как он сказал, явился тот самый лохматый Хельмут и объявил, что директор велел Калеву, не откладывая в долгий ящик, начинать репетировать на яураме или на пастушьем рожке. По этому случаю заведут сельскую капеллу. На Калеве будут еще стенные и настольные газеты. Зарплата — двести плюс халтура. «Халтура» — звучит омерзительно (хотя словарь толкует ее просто как работу, выполняемую во внеслужебное время, а о качестве ее умалчивает), поэтому о ней Калев Пилль, естественно, ничего не спросил. А спросил, почему директор прислал сюда именно Хельмута. И в ответ услышал, что такого рода дела возложены теперь на Хельмута.
— Выделил тебе, значит, должность курьера? — пошутил Калев.
— Это вроде как прилагается. У заведующего Домом культуры такая беготня едва ли не самое главное.
Калев Пилль кинулся судорожно рыться на полке, будто ему приспичило что-то найти. Под руку попалась карта внесения навоза…
— Жаль, вы не играете на каком-нибудь человеческом инструменте. — Фамильярному «ты» Калева новоиспеченный завклубом предпочитал «выканье». — А то взяли бы вас в компанию. В воскресенье в «Рассвет» ездили. Нынче председатели так и норовят переплюнуть друг друга: просили на человека по полсотни, дали по восемьдесят. Зато и наяривать пришлось до самого утра.
— Спасибо за приглашение, да только район не отпустит, — отрубил Калев. Хотел было добавить, что есть еще инстанции, где человека ценят по достоинству, где понимают высокие цели идеологической работы, но Хельмут опередил его.
— Ну, ясно, они вас здорово ценят. Огромный опыт. Незаменимый человек. — Это прозвучало предельно серьезно, но Калев готов был поклясться, что в душе Хельмут издевается. — Жалованье тоже, наверное, грех жаловаться? — допытывался тот, крайне почтительно глядя голубыми глазами на незаменимого библиотечного работника Калева Пилля. «Make love to me!» по-прежнему телепалось у Хельмута на груди.
— Деньги в жизни не главное! — проревел Калев Пилль. — Пусть твой директор сам тянет эту свою волынку!
— Ага, он как раз обещал и сам приступить к репетициям. Жаль-жаль, что вы к нам не придете… Вы бы здорово мне помогли… И волынка так славно вам подошла бы. Привет!
— …вы бы мне помогли…», «волынка вам подошла бы…» — в сердцах бубнил Калев Пилль. — Сопляк чертов! На такого и глянуть противно! — Тем не менее Калев смотрел ему вслед. Перед библиотекой стояла новая совхозная «Волга»-пикап. Хельмут подбросил на руке ключи, открыл дверцу, хозяйски пнул баллон и сел в машину. Блеснуло взметенное рывком облачко снега. Вот бы… да, с тем же успехом эта машина время от времени могла бы стоять под окнами Калева Пилля.
