Но финала не последовало.
— Это жестоко, — заметил Себастьян.
Гарри моргнул, поскольку виолончель заскрипела октавой выше, чем раньше.
— Я что-то не видел здесь твоего дяди, — заметил он.
Губы Себастьяна сжались, по углам рта обозначились тоненькие морщинки.
— Он только сегодня после полудня прислал записку с извинениями. Я даже раздумывал, не подставил ли он меня специально. Но он для этого недостаточно умен.
— Ты знал?
— О музыке?
— Я бы использовал другое слово.
— До меня доходили слухи, — признал Себастьян. — Но ничто не могло подготовить меня к…
— Такому? — пробормотал Гарри, почему-то не находивший в себе сил отвести глаза от девушки на сцене. Она с любовью обнимала свою виолончель и, видимо, была совершенно поглощена музыкой. Казалось, она наслаждается игрой, как будто для нее звучали совсем иные звуки, не те, что слышали все остальные. Может, так оно и было… счастливица.
Интересно, на что это похоже — жить в собственном мире? Видеть вещи такими, какими они должны быть, а не такими, какие они есть на самом деле? Без сомнения, виолончелистка должна была отлично играть. В ней чувствовалась страсть и, если верить тому, что мамаши Смайт-Смит рассказывали до концерта, она практиковалась ежедневно.
Как должна была бы сложиться его собственная жизнь?
Он не должен был иметь отца, который пил чаще, чем дышал.
Он не должен был иметь брата, упорно повторяющего отцовский путь.
Он не должен был…
Он заскрипел зубами. Он не должен был тонуть в жалости к самому себе. Он выше этого. Он сильнее и…
Внезапно он почувствовал, что атмосфера неуловимо изменилась и по привычке, как всегда, когда ощущал что-то необычное, посмотрел на дверь.
Леди Оливия Бевелсток. Он не был до конца уверен, но с его места казалось, будто она разглядывает греческую урну за головой девицы Смайт-Смит.
Что она делает?
— Ты пялишься, — прозвучал раздражающий голос Себастьяна.
Гарри не обратил на него внимания.
— Она и впрямь красивая.
Гарри не обратил на него внимания.
— И очаровательная. Но никем еще не очарованная. До сих пор не помолвлена.
Гарри не обратил на него внимания.
— И вовсе не из-за недостатка претендентов из числа достойных холостяков Британии, — продолжил Себастьян, которого, как всегда ничуть не смутило отсутствие ответа. — Они постоянно просят ее руки. Увы, она постоянно отказывает. Я даже слышал, что старший Уинтерхоу…
— Она холодная, — отрезал Гарри, несколько резче, чем рассчитывал.
Голос Себастьяна стал восторженно-насмешливым.
