Как-то раз Оливия попыталась играть на скрипке. Мама быстро приказала, чтобы инструмент навсегда исчез из дома.
Кстати, если подумать, петь Оливию тоже приглашали нечасто.
А, ладно, она, наверняка, талантлива в другом. Она может создать получше-чем-средненькую акварельку и почти никогда не теряется в беседе. И пусть она немузыкальна, ее, по крайней мере, никто не пихает раз в год на сцену, терзать уши неподготовленных слушателей.
Кстати, не таких уж и неподготовленных. Оливия огляделась. Она узнала почти всех гостей — они, без сомнения, понимали, чего им ждать. Музыкальный вечер у Смайт-Смитов стал в некотором роде ритуалом. Ты должен был на него пойти, потому что…
А ну-ка, это хороший вопрос. И похоже, ответа на него не существует.
Оливия снова заглянула в программку, хоть и прочла ее уже три раза. Карточка была кремового цвета и, казалось, сливалась с желтым шелком ее юбки. Сначала она хотела надеть новое синее бархатное платье, но потом подумала, что веселый цвет будет уместнее. Веселый и отвлекающий внимание. Правда, сейчас она хмуро взирала на свой наряд и думала, что желтый вовсе не так уж и отвлекает внимание, и ей как-то разонравились кружева по подолу и…
— Он здесь!
Оливия подняла глаза от программки. Над ней стояла Мэри Кадоган… нет, она уже садилась, прямо на место, которое Оливия вроде как заняла для своей матери.
Оливия как раз собиралась спросить, о ком речь, но тут Смайт-Смиты начали настраивать инструменты. Она вздрогнула, потом моргнула, потом совершила ошибку, посмотрев в сторону импровизированной сцены, чтобы понять, что там издает столь жалкие звуки. Этого ей так и не удалось определить, но жалкое выражение лица виолистки[8] заставило ее отвести глаза.
— Ты что, не слышишь? — воскликнула Мэри, толкая ее в бок. — Он здесь. Твой сосед. — И видя непонимающий взгляд Оливии, практически прошипела: — Сэр Гарри Валентайн!
— Здесь? — Оливия тут же крутанулась на стуле.
— Не оборачивайся!
Оливия крутанулась обратно.
— Почему он здесь? — прошептала она.
Мэри суетливо одергивала свое лавандово-синее муслиновое платье. По-видимому, оно было именно таким неудобным, каким и казалось.
— Понятия не имею. Наверное, его пригласили.
Вот это, без сомнения, правда. Никто в здравом уме не придет на ежегодный музыкальный вечер у Смайт-Смитов без приглашения. Это событие было, как бы это помягче выразиться… оскорблением чувств.
По крайней мере, некоторых органов чувств точно. Для глухих сегодня был удачный вечер.
