Ашир сразу же отыскал свою парту — спинка у неё была тоньше, чем у других. А где же чернильное пятно? Его смыли, но след все-таки остался. Вот оно— похоже на наковальню с отбитым носом. Не раз краснел Ашир перед учителями из-за этого пятна и всегда старался закрыть его тетрадью или книгой.
Каким далеким казалось теперь все это! Он вздохнул, откинул крышку и сел за парту. Два года просидел на этом месте Ашир, и все было хорошо. А сейчас почему-то неудобно, парта стала вдруг низкой, коленки сразу уперлись в нижнюю доску, и пришлось вытянуть ноги.
Возле двери висел последний номер стенной газеты «За мастерство!». Там было написано и про него, Ашира Давлетова. Ом почти наизусть знал эту небольшую заметку и все-таки еще раз с удовольствием прочел ее от начала до конца. Отличником, правда, его не называли, но хвалили за прилежание. Писал мастер Иван Сергеевич, и это было для Ашира дороже всего.
Вспомнив о мастере, он подумал с минуту, затянул потуже ремень, расправил гимнастерку и решительно направился в слесарную мастерскую, остановившись лишь на ступеньках крыльца, чтобы смахнуть с ботинок пыль.
Но не сразу удалось найти Ивана Сергеевича — в мастерской никого не оказалось. Ашир прошелся между столами из толстых досок, на которых были укреплены тиски и заградительные сетки. Словно отдыхая, в углу стоял притихший электромотор, на стене возле откинутой рогатки рубильника висела вырезанная из жести рука — вытянутый револьверным стволом палец угрожающе предупреждал: «Осторожно. Электрический ток!» Когда-то этот палец казался ему страшнее и рубильника, и электромотора.
Ашир по привычке засучил рукава и подошел к своему столу. Тиски уже после него густо, смазали маслом и до отказа отвернули винт.
«Кто-то другой теперь будет работать на этом месте, — подумал Ашир. — Со столом-то не жалко расставаться, а вот тиски хорошо бы взять с собой на завод, удобные…»
— Кто тут хозяйничает? — услышал Ашир глуховатый голос и от неожиданности вздрогнул.
На пороге инструментальной стоял худощавый, остриженный под машинку человек в синем халате, накинутом на безрукавку. Припадая на одну ногу, он подошел к Аширу.
— Здравствуйте, Иван Сергеевич! — Ашир вытянулся и по привычке одернул сзади гимнастерку.
— Здравствуй, Ашир, здравствуй! — Мастер так крепко стиснул Аширу руку, что у того слиплись пальцы. Иван Сергеевич улыбнулся, помолчал и добавил — Проведать пришел?
— Спросить пришел, — тихо ответил Ашир. Он говорил и писал по-русски почти без ошибок, но очень смущался, если его переспрашивали. Все ему казалось, что его плохо понимают. Сейчас, убедившись, что начал он правильно, Ашир стал смелее:
