— Это не имеет никакого значения, — объявил судья Ди. — Я не намерен посылать за семьей и слугами, пока не раскрою убийство. Сейчас я пойду в кабинет и переоденусь, а вы покажете моим помощникам их жилье.
— Они будут жить там, напротив управы, ваша честь, — зачастил Тан. — Прекрасная гостиница. Я сам с женой живу в ней и могу поручиться, ваша честь, вашим помощникам будет…
— Это тоже вопиющий непорядок, — сурово оборвал судья. — Почему вы живете не в управе? После стольких лет службы вам должны быть известны правила!
— Я занимаю второй этаж дома позади зала для приемов, ваша честь, — поспешно объяснил Тан. — Однако там крыша требует ремонта, и я подумал, что никто, наверное, не станет возражать, если я перееду… разумеется, на время…
— Пусть так! — бросил судья Ди. — Но я требую, чтобы мои помощники жили в самой управе. Вы устроите их в караульном помещении.
Тан, низко поклонившись, удалился вместе с Ма Жуном и Цзяо Даем. Хун же последовал в кабинет за судьей, чтобы помочь тому переодеться в парадное платье и заварить чай. Утирая лицо свежим полотенцем, судья спросил:
— Как ты полагаешь, Хун, отчего этот старикан разволновался?
— Похоже, он из ретивых служак, — отвечал старый слуга. — Думаю, наш неожиданный приезд выбил его из колеи.
— А у меня есть большое подозрение, — задумчиво протянул судья Ди, — что он чего-то очень боится здесь, в управе. Вот почему он перебрался в гостиницу. Ладно, это мы выясним в свое время!
Явился Тан и сообщил, что все собрались. Судья Ди сменил домашнюю шапочку на черный с крылышками головной убор судьи и, сопровождаемый Хуном и Таном, направился в зал суда.
Он сел на свое место за судейским столом и жестом указал Ма Жуну и Цзяо Даю стать позади его кресла.
Сперва судья Ди произнес несколько приличествующих моменту слов, затем Тан представил ему одного за другим сорок человек, стоявших коленопреклоненно на каменном полу. Судья отметил, что синяя одежда на служащих опрятна, кожаные доспехи и железные шлемы стражников и приставов начищены до блеска. В целом они показались ему неплохими ребятами. Не по душе пришлось только жесткое лицо старшего пристава, но судья тут же напомнил себе, что таковыми редко становятся люди приятные и за ними нужен глаз да глаз. Судебный врач, доктор Шен, оказался почтенным старцем с умным лицом. Тан шепнул судье на ухо, что Шен лучший врач во всем уезде и нрава весьма благопристойного.
По завершении церемонии судья объявил, что Хун Лян отныне назначается старшиной суда и ему поручаются вести все обыденные дела уездной канцелярии, а Ма Жун и Цзяо Дай будут надзирать над приставами и стражей, они же отвечают за дисциплину, а также за караульные и тюремные помещения.
