Аллилуйя, давайте восславим Христа, возносящегося на небеса, аллилуйя!
Запор на воротах был совершенно новым.
Он задвинул засов. Послышался надежный, успокаивающий стук.
Слава Царю царей, восхвалим Господа, аллилуйя!
Опустив голову, он повернулся и пошел назад к церкви, миновал тенистый клен, когда нож…
Вначале он почувствовал лишь обжигающую боль.
До второго жестокого удара не осознавал…
И лишь тут понял, что его убили…
Повернулся…
Начал поворачиваться…
И почувствовал, что нож вновь вошел в него, на этот раз ниже, в поясницу…
О Боже…
И в диком бешенстве снова, снова, снова…
О Иисусе, о Иисусе…
И кромешная тьма затопила сад.
* * *
Не было дня, когда бы Уиллис не опасался, что кто-то вот-вот пронюхает про нее. Сдаваемая внаем квартира находилась на двенадцатом этаже отремонтированного дома, который вполне может сойти за кооперативный. Тут невероятно много незнакомых людей, и все они опасны. Ведь незнакомцы задают вопросы. А чем вы занимаетесь, мистер Уиллис? А вы, мисс Холлис? Уиллис и Холлис, звучит как название юридической конторы. Или, может быть, танцевальной группы. А теперь, леди и джентльмены, мы представляем вам недавно вернувшихся из поездки по блистательным столицам Европы… Уиллис… и Холлис!
Вопросы о нем самом его просто бесили; интересно, почему в Америке каждый считает своим долгом быть в курсе того, чем в этой Америке занимаются другие. Иногда он порывался сказать, что продает крэк невинным школьникам. Хотелось бы знать, что бы ему на это ответили. Сказать им, что ты — полицейский, так у них глаза на лоб полезут. О, неужели? Хватит болтать чепуху и скажи нам, чем ты на самом деле занят. Правда, клянусь Богом, я — полицейский, детектив третьего класса Харольд О. Уиллис, это я, клянусь. Посмотри на себя. Думаю, для полицейского ты ростом не вышел, даже для детектива, к тому же это исключено с твоей-то черной курчавой шевелюрой и влажными карими глазами… ну-ка, покажи свой жетон! Им тоже покажи. Ого! Никогда раньше не встречал живого полицейского детектива; ты в самом деле работаешь в одном из этих ужасных полицейских участков, о которых мы столько читали? А у тебя есть пистолет? Ты кого-нибудь убил? Вопросы, вопросы… Надоедливые, но не опасные.
А Мэрилин они задавали опасные вопросы.
Потому что ей слишком много приходилось скрывать.
О нет, не то, что они жили вместе, слава Богу, уже девяностые годы, парень, никто уже и не думает о таких вещах. Вы поженились, это был ваш выбор, а не захотели, то просто живете вместе. Даже заимели детей, если сумели, в общем, живете, как хотите, это же девяностые. А возможно… в такой атмосфере дозволенности… вы могли бы даже… ну, может быть… но это весьма невероятно. А впрочем, кто, черт побери, это знает? Может, они и смогли бы в конце концов выйти и прямо сказать: «Смотрите, люди, Мэрилин — бывшая проститутка!»
