Глава II
Роковое паломничество
На следующий день Деснин трезвонил в дверь Юлькиной квартиры.
— Кого там черти носят в такую рань? — послышался из-за двери недовольный голос подруги.
— А ты открой — увидишь, — отозвался гость. — Да и обед уже скоро.
Щёлкнул замок. На пороге показалась заспанная Юлька. Деснин слегка обомлел. Он как-то забыл, что девушкам свойственно превращаться в женщин. А перед ним стояла не восемнадцатилетняя телка, которую он когда-то подцепил, скрываясь в Смирново, а женщина в полном соку.
— Я это, не помешал? — засуетился Деснин. — В смысле у тебя кто-то есть?.. В смысле сейчас… В смы… А-а! — махнул он рукой.
— Сейчас — нет, — Юльке было приятно это смятение. — Заходи. Я после смены как раз.
Едва переступив порог, Деснин вынул из-за спины руку и как бы невзначай сунул Юльке розу. Цветок произвел особое впечатление. Юлька смотрела на него как на что-то сверхъестественное. Затем осторожно взяла двумя пальцами и вдруг заплакала. Такой реакции Деснин никак не ожидал. «Мало, наверное, — думал он, — надо было еще взять. Не годится совет цветочницы, мол, лучше часто по одной розе, чем дюжину в год».
— Мне никогда не дарили цветов! — всхлипнула Юлька.
— И мне, тьфу, в смысле и я не это… Ну чего ты ревешь? Я тебе еще куплю, — попытался было Деснин успокоить подругу.
— Правда? — всхлипнула Юлька и разревелась еще пуще.
«Похоже, я от баб совсем отвык, — думал Деснин, переминаясь на пороге, пока Юлька наливала воды в вазу и бережно ставила в нее розу. Деснин даже успел поймать себя на мысли, что ревнует к этому цветку. Юлька, словно почуяв это, улыбнулась:
— Ну, чего встал-то как неродной? Иди вон прямо в ванную. Помойся сначала, да переоденься. У меня ж и шмотки твои остались. А то, чай, всех вшей да блох с зоны-то припер. Ты на себя хоть в зеркало глянь — на кого похож.
Деснин последовал совету и, посмотревшись в зеркало, пришёл к выводу, что видок у него, действительно, не самый лучший.
— Н-да, — произнёс он, поглаживая ещё не успевшие отрасти волосы. — Недаром, вчера поезд ждал в Москве — зашел в новый храм, громадина страшная, и слышу сзади одна бабка другой базарит: «Ты за этим приглядывай — как бы чего не спёр». А потом поп вышел и вылупился на меня так подозрительно. Я думаю: «Чего это ты на меня, батюшка, так косишься? Али я рожей не вышел?» Видать не вышел. А сами всё говорят, что не о плоти, а о душе заботиться надо. Врут, получается? А один не врал — принял меня, каким я был. За то ему и поверил.
