— Тогда предлагаю сделку, — тут же нашелся Деснин. — Знаешь, чем хорош наган? Тем, что с его помощью можно сыграть в одну интересную игру. Русская рулетка называется. Я оставлю в барабане всего один патрон. Если пуля достанется мне, то у тебя останется всего лишь одна проблема — убрать мой труп. Искать меня вряд ли кто будет. Если тебе, то, что же, значит сам бог против моей встречи с твоим Учителем. Но если она не достанется никому, то это будет знаком того, что я действительно не хочу убивать твоего Учителя, и ты поможешь мне с ним встретиться, а заодно останешься жив. Заманчивое предложение, не так ли?
— Все во власти Бога, — равнодушно произнес Мокрый, повторяя заученную фразу.
— Я тоже так думаю, — согласился Деснин, один за другим вынимая оставшиеся патроны из барабана. — Правда, боги у нас разные. Я не хочу тебя убивать. Вернее, хочу, но не буду. Пусть Бог рассудит.
— Только ты первый, — Мокрый, казалось, купился на эту уловку и даже немного ожил.
Деснин крутнул барабан, заглянул в дуло: «Нет, я не сдохну, пока не разберусь со всем этим, ведь так?». Уверенно вставив ствол в рот, он спустил курок. Щелкнул боек, но выстрела не последовало.
— Хм! — несколько нервно хмыкнул Мокрый. — А ты хитер. Ведь если бы ты сейчас отстрелил себе башку, то взорвалась бы и лимонка в твоей руке. И мне бы тоже кранты.
— Это было мое маленькое преимущество. Ну, теперь твоя очередь.
С этими словами Деснин положил наган на столик. Мокрый не спеша взял наган, и, крутанув барабан, вставил ствол в рот.
— Ну, что же ты, — торопил его Деснин. — Там всего один патрон, и если он достанется тебе, то, значит, пришло время твоего Перехода.
Деснин намеренно воспользовался сектантской терминологией, и это подействовало. Мокрый нажал на курок. Раздался выстрел.
— Вот не везет, — вслух произнёс Деснин, глядя, как мозги Мокрого медленно сползают по стене. — И где мне теперь этого козла Учителя искать?!
— Кого это ты называешь козлом? — услышал Деснин голос за спиной. Голос показался знакомым. Он обернулся. Перед ним стоял… Аббат.
— Ха-ха-ха! Если пуля достанется тебе, значит сам бог против моей встречи с твоим Учителем, — передразнил Аббат Деснина. — Бог не против того, чтобы ты встретился с его, — Аббат указывал на труп, — Учителем, ибо бог — это я. По крайней мере, здесь.
Он обвёл руками холл, в котором, откуда ни возьмись, стали появляться какие-то люди.
Деснин недоумевал. Он еще раз вгляделся в того, кто называл себя богом. Сомнений быть не могло. Перед ним стоял тот самый Аббат, на которого Деснин работал в свое время. Правда, тот заметно пополнел, и этот лишний вес его, очевидно, раздражал. Особенно двойной подбородок и жировая складка на затылке начисто выбритой головы. Аббат также узнал Деснина, но почему-то делал вид, что видит того впервые.
