Деснин подкатил к себе ногой бутылку виски, подхватил ее и, отвернув пробку, отхлебнул пару глотков. «Вот оно что, — неслись в голове мысли. — Значит, Никодим пал жертвой какого-то чёртова вероучения… В рай они ему помогли перебраться. Суки!»
— Да понимаешь ли ты, урод, — не выдержал и сорвался на крик Деснин, — что, зная о том, что есть на земле такие люди, как Никодим, которого ты спалил, жить хочется, верить начинаешь, что не всё так уж и плохо, что…
Деснин вскочил на ноги. Шрам засветлел на его побуревшем лице.
— Ты не его спалил! Ты меня спалил! Но он-то мёртв, а мне как?!
Из груди Деснина вырвался вопль, и он разрядил в пол почти всю обойму. Лишь после этого Деснин вновь сел в кресло и, деля фразу на отдельные слова задал вопрос:
— Кто Этот Ваш Учитель?
Казалось, пальба не произвела на Мокрого никакого впечатления. Он, спокойно разглядывая простреленный паркет, ответил вопросом на вопрос:
— Зачем он тебе? Ты хочешь его убить?
— Нет, — соврал Деснин. — Я побазарить с ним хочу.
— С ним нельзя говорить. Его можно только слушать. Он несёт истину людям, а ты хочешь его убить.
Деснин показал Мокрому, что держит спусковой рычаг гранаты лишь безымянным пальцем.
— Можешь отпустить его, — равнодушно произнёс Мокрый. — Я всё равно ничего не скажу.
Деснин, задумавшись, закусил губу. Понимая, что вопросами в лоб ничего не добьется, он решил сменить тему.
— Ладно, проехали. А что это вообще такое? — обвел Деснин взглядом помещение.
— Сам не видишь? Тренировочная база.
Деснин уже совсем ничего не понимал, но старался не подавать виду:
— Тренировочная? Для чего?
— Ха, — усмехнулся Мокрый, — Переход приходится помогать совершать не только праведникам, но и грешникам, а охрана у них весьма приличная.
Опять Переход. У Деснина было ощущение, что его разводят. Его так и подмывало спросить Мокрого, неужто он и в самом деле верит в тот бред, что несет, но он боялся, что тогда тот и вовсе замолчит. Тогда он решил пойти ва-банк и подыграть Мокрому.
— А что, без вашего учителя совершить этот Переход уже никак?
— Нет. Только Учитель знает, чей черед настал.
Худшие опасения подтвердились. Этот Мокрый и впрямь верил в то, что говорил. «Робот какой-то, — думал Деснин. — К тому же больной на всю голову». Он еще раз отхлебнул из бутылки и, уже ни на что не рассчитывая, бросил:
— Может, все-таки еще Бог знает, чей черед настал?
— Может, — не сразу согласился Мокрый. Казалось, что программа, заложенная в мозг, дала сбой.
