— Не надо. Теперь я сама злиться буду.
— Ага. Только главное, чтобы вовремя и… не на редактора.
Он смеялся, шутил, и Елена Сергеевна чувствовала, что и у него на душе отлегло.
Валентин Петрович дочитал до конца, еще раз сказал — «так» — и посерьезнел:
— Теперь давайте думать над правильными выводами.
Он надавил кнопку настольной лампы. Вспыхнул свет, сделав уютной комнату, отодвинув в полумрак от двух склоненных голов и ряд стульев, и громоздкий сейф, и широкий книжный шкаф.
Раздался телефонный звонок. Кропилов взял трубку:
— Да. Пожалуйста, — и молча протянул ее Елене Сергеевне.
Звонил муж. В тоне его чувствовалось раздражение: уже ни один телефон в редакции не отвечает, чего они там возятся вдвоем?
Ласковым голосом, сдерживая досаду, Елена Сергеевна ответила, что встречать ее не надо — она еще задержится, что дело есть дело, — он это прекрасно понимает.
— Дети спят? — спросила она, но услышала только частые гудки.
— Значит, первое предложение… — продолжал Валентин Петрович и вдруг совсем другим тоном спросил — Может быть, лучше пойдете домой? Доверьте уж мне закончить одному.
— Нет, нет, — замотала головой Елена Сергеевна, успокаивающе положив руку на его рукав. — Давайте вместе. Никуда я не пойду.
Кончили они поздно.
— Сейчас бы в набор, да машинистки нет, — с сожалением проговорил Кропилов. — Ладно. Успеем утром.
Они вышли на широкий полукруг ступеней главного входа. Фонари вырывали из темноты только этот белый полукруг. Невидимые — шумели деревья. Прохожих было мало, и шли они торопливо.
— Спокойной ночи, Валентин Петрович!
— Спокойной-то, спокойной, — сказал Кропилов, — только я вас провожу.
— Не нужно, — пробормотала она обрадованно. — Вы устали. А мне по центру… Не страшно.
— Вот опять с редактором спорит, — посетовал Кропилов и взял ее под руку.
Елена Сергеевна шла рядом с ним и думала о том, какие они оба молодые и красивые и — какая она все же неудачливая.
— Ну чем не влюбленная пара. — Она искоса бросила на него взгляд. — Нас, наверное, прохожие так и считают.
— Действительно, — пробормотал Валентин Петрович.
Его безразличный тон задел Елену Сергеевну, она вздохнула:
— Как там мои ребятишки! Легли сегодня без меня.
— Да, — оживился Кропилов. — Я тоже сегодня ни жены, ни детей не видел.
— Вот с занятыми родителями так и живут в одиночестве, — проговорила Елена Сергеевна, на что-то сердясь. — Что там ни говорят, а женщина имеет право ради воспитания детей сидеть дома.
Валентин Петрович пожал плечами:
