Прошли годы. Весна, лето, осень, зима — времена года сменяли друг друга, и краткая жизнь животных уходила быстро. Пришло время, когда не осталось никого, кто помнил бы время, предшествовавшее Восстанию, исключая разве Люцерну, Бенджамина, ворона Мозеса да нескольких свиней.
Мюриэль давно была мертва. Умерли Блюбелл, Джесси и Пинчер. Умер и Джонс — он скончался где-то в далекой богадельне. Забыт был Снежок. Боксера забыли все, кроме нескольких его друзей. Люцерна стала старой малоподвижной кобылой, суставы ее гнулись плохо, и глаза слезились. Её пенсионный возраст подошел два года назад, но на самом деле никто из животных пока на пенсию уволен не был. Толки об отделении уголка пастбища для престарелых животных давно были оставлены. Наполеон превратился в матерого хряка весом в полтораста килограмм. А Пискун разжирел до того, что глазки его вовсе утонули в жиру. Лишь старый Бенджамин почти не изменился на вид, только поседел немного да со времени смерти Боксера стал ещё сдержаннее и неприступнее, чем раньше.
Население Фермы увеличилось, хотя и не так сильно, как ожидалось когда-то. На свет появилось много животных, для которых Восстание было лишь неясной легендой, они знали о нем только понаслышке; были приобретены животные, до своего прибытия и не слыхавшие о Восстании. На Ферме теперь было еще три лошади, кроме Люцерны. Это были красивые работящие звери, но очень уж глупые. Никто из них не смог продвинуться в алфавите дальше буквы «Б». Они соглашались со всем, что рассказывали им о Восстании, и принципах Анимализма, — особенно, когда говорила Люцерна, — но было очень сомнительно, понимали ли они эти рассказы.
Ферма производила теперь много больше продуктов, чем раньше, и была значительно лучше организована; к тому же территория ее расширилась за счет двух участков, откупленных у м-ра Пилкингтона. Строительство мельницы было, в конце концов, успешно завершено, была приобретена молотилка и сенокосилка, построено несколько новых помещений. Уимпер купил себе коляску. Мельница, впрочем, не вырабатывала электроэнергии, но молола зерно, что приносило Ферме немалый денежный доход. Животные изо всех сил трудились над строительством новой мельницы; говорили, что когда эту мельницу построят, в ней обязательно установят динамо-машину. Правда, о роскоши, которую обещал когда-то животным Снежок, — о стойлах с электрическим освещением и отоплением, с горячей и холодной водой, о трехдневной рабочей неделе — больше разговоров не было. Наполеон объявил подобные идеи, противоречащими принципам Анимализма. «Истинное счастье, — говаривал он, — заключается в том, чтобы трудиться как можно больше, не давать себе изнеживаться».
