Между тем, вывоз леса шел чрезвычайно быстро. Когда весь лес был вывезен, в амбаре был проведен специальный митинг, чтобы животные могли осмотреть банкноты Фредерика. Умиротворенно улыбаясь, Наполеон, при обоих своих медалях, возлежал на высоком соломенном ложе. Рядом с ним на фарфоровом блюде лежала аккуратная стопка денег. Все продефилировали перед Вождем, и каждый вдоволь насмотрелся на деньги. А когда Боксер слегка наклонил голову и принюхался к ним, то от его дыхания полупрозрачные белые бумажки зашевелились.
Три дня спустя начался страшный кавардак. Уимпер, смертельно бледный, примчался на велосипеде, бросил его во дворе и кинулся прямо в дом. В следующую минуту прорывающийся от ярости рев раздался из апартаментов Наполеона. Новость распространилась по Ферме, как пожар. Банкноты оказались фальшивые! Фредерик заполучил лес даром!
Наполеон немедленно созвал всех и проревел смертный приговор Фредерику. Он объявил, что как только Фредерик будет схвачен, его сварят заживо. Тут же он предупредил всех, что после такого предательства следует ожидать самого худшего. Давно готовящееся нападение Фредерика на Ферму может начаться в любой момент. На подступах к Ферме разместили часовых. Кроме того, четыре голубя были посланы в Фоксвуд с примирительным посланием, следствием которого, как надеялся Вождь, может быть восстановление добрых отношений с Пилкингтоном.
Нападение совершилось на следующее же утро. Животные завтракали, когда примчались постовые с вестью о том, что Фредерик и его единомышленники уже миновали тяжелые ворота. Животные решительно выступили навстречу, но легкая победа вроде той, что была одержана в Битве при Коровнике, не далась им. Людей было пятнадцать, из них полдюжины — с ружьями, которые они пустили в ход, как только расстояние сократилось до пятидесяти метров. Животные не смогли противостоять грому выстрелов и укусам дроби, и, несмотря на усилия Наполеона и Боксера, были отброшены. Многие были ранены. Они укрылись в строениях Фермы и осторожно выглядывали сквозь щели. Всё большое пастбище было в руках врагов и холм — тоже. На минуту, даже Наполеон, казалось, растерялся. Он шагал взад-вперед молча, лишь хвостик его дергался, выдавая напряженную работу мысли. Опасливые взгляды то и дело обращались в сторону Фоксвуда. Если Пилкингтон и его люди решат помочь им, дело может ещё закончиться победой. Но тут вернулись голуби, посланные ранее; один из них нес в клюве кусок бумаги с ответом Пилкингтона. Там было четыре слова: «Так вам и надо».
