Постройка мельницы оказалась сопряженной со значительными трудностями. Правда, на Ферме имелся хороший известняк, а песок и цемент были обнаружены в одном из складов, так что все строительные материалы были налицо; но сначала животные никак не могли придумать, каким образом дробить камень на куски нужного размера. Казалось, что единственным способом было дробление с помощью лома и кирки, но этими орудиями ни одно животное пользоваться не могло, так как требовалось умение работать, стоя на задних ногах. Прошли недели, растраченные в напрасных попытках; наконец, кто-то предложил использовать силу тяжести. Вдоль всего карьера валялись громадные куски камня, животные стали обвязывать их канатами, а затем все вместе: коровы, лошади, овцы — все, кто мог держать в зубах веревку — даже свиньи иногда присоединялись, в особо критические моменты, — тянули камни невероятно медленно вверх по склону, и затем переваливали через край; камни летели обратно в карьер и разбивались на мелкие куски. Перенести камень после того, как он был разбит, было сравнительно нетрудно. Лошади увозили груженые тележки, овцы тащили по куску каждая, и даже Мюриэль и Бенджамин впряглись в старую двуколку, чтобы внести свой вклад. К концу лета был собран достаточный запас камня, и под присмотром свиней началось строительство.
Процесс был медленный и трудоемкий. Животные доходили до полного изнеможения, втаскивая один единственный огромный валун на самый верх, — иногда это отнимало целый день, — но нередко валун скатывался вниз, не разбиваясь, — и всё приходилось начинать сначала. Ничего нельзя было достигнуть если бы не Боксер. Казалось, он один обладал силой, не меньшей, чем все остальные животные, вместе взятые. Когда валун начинал скользить назад по склону, увлекая за собой вскрикивающих в отчаянии животных, именно Боксер, упираясь, изо всех сил натягивая канат, останавливал камень. Все восхищались, видя, как он дюйм за дюймом преодолевал подъём, часто дыша, врезаясь в землю краями копыт, блестя боками, покрытыми потом. Люцерна иногда предупреждала его, что надо быть осторожнее, что так недолго и надорваться, но Боксер не обращал на это внимания. Он условился с петухом, что тот начнет будить его не на полчаса, а на три четверти часа раньше времени. В свободные минуты, которые случались теперь очень редко, Боксер спускался в карьер, набирал повозку колотого камня и тащил ее к месту стройки без посторонней помощи.
