— Ничего, мама, не беспокойся. Папа скоро вернется. Он ведь у нас умный, — попробовал я успокоить ее. И тут же, почему-то смутившись, побежал к околице.
Северная окраина нашего села как бы влезает на одну из довольно крутых гор, где сходятся все улицы. Это и есть Свипф. Здесь мы играли, обсуждали новости, катались на санках.
Мои сверстники собрались под вековым деревом и оживленно о чем-то беседовали.
— Что слышно о твоем отце? Говорят, на перевале погибло много людей. Твоего папы нет среди них, скажи, Яро? — обратился ко мне соседский мальчик Иламаз. Его сутулая, не по возрасту рослая фигура, длинное лицо с горбатым носом, глаза, пристальные и добрые, — все застыло в тяжком, недетском ожидании.
Тревога за отца с новой силой охватила меня.
— Дедушка говорит, что с папой ничего не случится, — едва сдерживая подступившие слезы, ответил я.
— Дедушка Гиго так сказал? — с особой значительностью в голосе переспросил кто-то из ребят.
— Он у них гвеф, ребята. Если он так сказал, то с Коцией действительно ничего не случится. Это точно! — уверенно подтвердил Иламаз.
Дедушку на селе многие называли гвефом. Это означало, что в него вселилась нечистая сила. Считалось, что гвеф все знает и может отвратить кары, посылаемые злыми духами на его семью.
— А что он говорит о других, погибли они или нет? — спросило сразу несколько голосов.
— Никакой он не гвеф, и ничего он не говорит. Он заболел сейчас, — вступился я за дедушку.
Подозрение в гвефстве, как и всякая связь с нечистой силой, считалось оскорбительным.
— Слышите? Он даже заболел, — обратившись к товарищам, сказал Иламаз. — Теперь ясно. Ему нелегко было предотвращать беды на перевале. Молодец Гиго! Он добрый человек. Он, наверное, многих спас. Когда он заболел?
Заметив, видимо, на моем лице обиду, Иламаз потрепал меня по плечу и добавил:
— Да ты не обижайся, Яро! Ведь дело идет о жизни наших отцов, а Гиго полезный гвеф. Он только хорошее делает. Это все знают.
Иламаз пользовался среди ребят весом. Он был самоуверенный и неглупый мальчик. Ростом он был выше всех нас.
Я почувствовал, что ребята поверили Иламазу. Раз он говорит, что дедушка Гиго гвеф — значит, так оно и есть. Спорить с ребятами было бесполезно, и поэтому мне ничего не оставалось, как повернуться я уйти. За собой я услышал торопливые шаги. Обернувшись, увидел расстроенное лицо Иламаза.
— Яро, дорогой, не сердись. Я не хотел обидеть твоего дедушку. Наоборот, это очень хорошо, что он гвеф. Ведь многие из нас сейчас мучаются. Вон у Гаму отец на перевале, у Арсена тоже. А мой отец даже неизвестно где. Спроси у дедушки, узнай, где мой отец... Пожалуйста!
