— Боже мой, — говорила, несколько разомлев от старого вина, Валерия Павловна, — когда же все это кончится, этот мрак, тревога? Это не может продолжаться вечно.
— Правда восторжествует, — сказал Бахарев.
— Вы уверены в этом?
— Я за это борюсь.
Они вышли на Садовую улицу, и Валерия Павловна, поблагодарив своего провожатого, рассталась с ним.
Две тени сопроводили Бориса обратно на Торговую.
10. Наследство бедной матушки
После визита Валерии Павловны на Торговую улицу три дня было относительное затишье.
Бахарев устроил «военный совет», на нем было решено, что Филатов с Анной останется жить здесь, па Торговой.
— А у меня, господа, — сказал Борис, — есть еще одна квартира. Сказать по чести, мне тяжело идти туда. Это квартира моей покойной матушки, здесь, недалеко, на Таганрогском проспекте.
— Там кто-нибудь живет сейчас? — осведомился Филатов.
— Воспитанница моей матушки Вера.
— А это не опасно? Ваше появление после стольких лет…
— Видите ли, — вздохнув, сказал Бахарев, — кроме этой женщины, Веры Никифоровны, меня там никто не знает. Дело в том, — он замялся, — что с моим рождением связаны некоторые обстоятельства… Я родился и вырос вне дома. Так было нужно… Словом, решено, — добавил он категорически, — я перехожу туда.
Когда Бахарев вышел из комнаты, Анна Семеновна с горящими глазами зашептала Филатову:
— Я же говорила! Мне теперь все ясно! Он — сын епископа Филиппа!
— Может быть, — согласился Филатов, — во всяком случае, я уверен, что он порядочный человек и его нужно привлечь к серьезной работе в нашей организации.
Корнет Бахарев нравился Филатову с каждым днем все больше. За свои деньги он приобрел для есаула новые документы на имя Василия Маркова. Документы были куплены у грека на базаре. Торговать бумаги они ходили вместе. Филатов, выходя из дома, тщательно осмотрел свой кольт.
— Напрасные предосторожности, — спокойно сказал Бахарев, — я вчера говорил с Костей, он знает, когда на базаре предполагается облава. Сегодня не будет.
— Хорошие же у вас друзья, — с некоторой иронией заметил Филатов.
— Что поделаешь! — Бахарев улыбнулся. — По крайней мере они надежны, пока им платишь. А вы вот, Иван Егорович, не очень спешите к своим друзьям.
— Это серьезная организация, — Филатов помрачнел, — я всецело доверяю вам, Борис Александрович, но пока мне не хотелось бы касаться этой темы, я просто не имею права.
— Ну не будем! — ликуя в душе, подхватил Бахарев. Это был первый случай, когда есаул прямо сказал слово «организация».
