Убирал колодки пчел поп Исидор. Работник Максим, из новоселов, был скудорук, неумел. Носился среди колодок поп сам, как мшистая, зеленая колода, шумно дышал на ульи, сердился:
— Ничего не умеете делать, черти! Чему вас учили в Расее, в Сибирь поперлись?
Увидел за оградой в тележке черную, прямоволосую с желтым глазом голову Апо.
— Кыргызскому священнослужителю почтение!
Поворочал в руке сухие пальцы шамана, облокотился на тележку и, дыша медом в бешмет, спросил:
— По каким делам? Слышал — кыргызы от магометанской религии уходят на старую веру?.. Опять шаманам доход!
Заходили проворные, как блохи, глазенки, запрыгали.
Устало подымая голос из тележки, спросил шаман:
— Тибе бог какой, покажи? Время тяжелой — псех богов собирать надо!.. Солай…
Влезая в тележку, ответил поп Исидор:
— Верно! Окаянное время, сам многого не вижу, слепну. А у нас бумага из города — Зеленое знамя, отряды религиозные для киргизов… Священная война… Понял?
— Бойна — плохо. Бойна не надо — лучша.
— А для русских — дружина Святого Креста.
Погнал с пасеки к дому поп лошаденку. Наклонясь над неподвижным, как снежное поле, лицом шамана, говорил шумно:
— Никто не понимат! Тебе каких богов надо Исуса, Марию или Саваофа?
— Псех!.. псех лучша! Большой бог, как верблюд!
Захохотал поп. Закрыл прозрачные веки шаман, и за ними глаз просвечивает, как огонь в золе.
Отвернулся Исидор, долго хохотал в лес, на деревья.
А в комнате бродил возле стен похожий на клуб зеленого дыма. Сидел на корточках Апо, сгорбившись, в грязном бешмете, увешанном амулетами. Пахло от него айраном и дымом костров.
— Каких тебе надо богов? Наш бог — «иже еси на небеси». Понял? На небе, та-ам!..
— Не надо!.. ближе надо. Толстый бог надо.
— В христианскую веру перейти хочешь?
И вдруг, опрокидывая стулья, понесся по комнатам, орал радостно:
— Переходи в христианскую, всем табуном! Я вас в реке крестить буду, как Владимир равноапостольный!.. Водою окроплю! Сколько вас тысяч! И тогда один отряд будет — Святого Креста, — бей большевиков по-православному!
Взял со стола толстый молитвенник, раскрыл и над головой шамана, стуча кулаком по крыше, кричал:
— Крестись! Вера наша большая, крепкая.
— Вера сильный, кыргыз псе время бьет.
— И будем бить — крестись! А тогда сам будешь басурманов бить.
— Чаксы!.. харашо!..
— Я молитву целый день читать буду, в воде святой, я читаю… мало? Вечер еще читать могу, мало? А ты как думаешь?
И понесся по комнатам, ища попадью.
— Мать, а мать! Может, меня в архиереи произведут!.. Может, я на пасеке монастырь выстрою!
