. Ну хоть мясо себе возьми!
- Какое уж мясо! Заяц об эту пору поебень-траву ест, он и волку невкусен. Как это, барин, вы ее промыслили?
- На ост'гове, Мав'га, на ост'гове. Там озе'го 'газлилось, так она на ост'гове оказалась. Сама в 'уки далась.
- А вы, значит, ее за ноги, да о березку головой?
- А'гхипо'газительная догадливость! - рассмеялся господин. - Именно о бе'гезку! О настоящую 'гусскую бе'гезку! - Он сунул большие пальцы за борта жилетки около подмышек, склонил голову набок и спросил, прищурив карие, с оранжевой искрой, глаза:
- А что, Мав'га, муж у тебя есть?
- Имеется - проговорила Мавра, продолжая работать сапогом и отворачиваясь от дымившего всё гуще самовара. - Такой же дурак, прости Господи.
- Ну, я бы тебя ду'гой не назвал! - снова рассмеялся господин. Что-то много он смеялся. - П'гаво, не назвал бы. Совсем нап'готив.
- И я про то ж - сказала кухарка. Она высморкалась в два пальца, и, встряхнув ими, вытерла о фартук.
- Так значит, Мав'га, ты главнее мужа?
- Мужа? А чего там? Пьяный придет, так во двор его и дверь на засов. Покамест не поумнеет.
- А т'гезвый когда? Т'гезвый когда, а, Мав'га?
- А не бывает он трезвый - проговорила кухарка, поглядывая на господина из-под белых свиных ресниц.
- Так ты, можно сказать, им уп'гавляешь?
- Ась?
- Ну, ты главная, значит, уп'гавляешь?
- Есть маленько. Тверёзый пьяного завсегда главней.
- Ну вот! Я же гово'гил! - воскликнул господин. Протянув вперед руку со сжатыми в кулак пальцами, он направился было к деленцовскому терему, но тут заметил Вепрева, стоявшего в клубах дыма, и приподнял котелок:
- Дулин.
Огромный лоб Дулина переходил в еще большую френологически подробную лысину. Остатки волос казались светлее его рыжеватой бородки.
- Коллежский регистратор Вепрев - спохватился Петр Борисович, с омерзением пожимая холодную мокрую ладонь.
- Ну что, батенька? Будет нынче д'гачка?
- Пардон?
- Вы, п'гостите, кто? Д'гуг на'года или социал-демок'гат?
- Я? - изумился Вепрев. - Я ж, пардон, представился: Вепрев, коллежский регистратор...
По калмыцким скулам Дулина пробежала тень.
- Так, так... Ну-с, а что вы думаете про "Восемнадцатое б'гюме'га Луи Бонапа'гта"?
- Восемнадцатое что?
- Б'гюме'га, батенька, б'гюме'га ...
- Опять не понял, простите великодушно.
- Вы, должно быть, дачник?
- Верно.
- Ну что ж, на безлюдье и Фома человек. Желаю зд'гаствовать.
Насвистывая "Марсельезу" и вихляя толстенькими окороками, Дулин направился к даче.
