Зимой 1923 года голод немного отступил, и местные власти стали настаивать на закрытии кухонь и прекращении посылочной кампании. К лету 1923 года деятельность ARA в России была свернута.
В 1922 году Гувер решил объяснить urbi et orbi, как устроена, на чем основана американская социальная система, американский образ жизни. «Американский индивидуализм» — так назвал Гувер свою небольшую по объему, но насыщенную книгу.
Я взял римское выражение не ради красного словца. Целью Гувера был не теоретический трактат для высоколобых, а популярное изложение основ американской социальной жизни для рядовых граждан. Собственно и индивидуализм как фундаментальное американское понятие он не изобретал. Термин вошел в оборот со времен отцов-основателей, а Алексис де Токвиль, автор знаменитой «Демократии в Америке», применял его для объяснения многих сторон американской действительности. Но Гувер придал индивидуализму абсолютное значение, без него Америка просто не состоялась бы.
«За триста лет истории Америки идеалы индивидуализма стали идеалами прогрессивного индивидуализма», — утверждает Гувер. Эгоистические устремления «экономического человека свободного рынка» (определение Адама Смита) получили на американской почве прививку моральных установок, принесенных переселенцами вместе с протестантской верой. Американское общество избежало наследия европейского феодализма, американское общество не знало сословности, вертикальная мобильность никогда не замораживалась предрассудками. Важнейшая сторона американского индивидуализма — принцип равных возможностей. «Наше общество построено достижениями личностей, и мы охраняем равенство возможностей для каждого. Каждому человеку предоставлена возможность занять место в обществе, соответствующее его интеллекту, характеру и способностям. <…> Мы готовы стимулировать усилия любого члена общества для достижения поставленной им перед собой цели. Мы будем приветствовать соревновательный дух».
Любая идея, становясь тотальной, теряет человечность. «Буйный индивидуализм, не сдержанный определенными принципами, может породить долгую цепь тирании, неравенства и несправедливости. <…> Мы отвергли laisses faire[2] XVIII века с его лозунгом „Каждый для себя, и пусть дьявол заберет отставших“. Мы отказались от него, когда приняли идеал Авраама Линкольна: „Равный шанс на жизненном пути“. Мы отказались от него <…>, ибо знаем, что и слабые вкладывают свой кирпич в социальное здание, знаем, что бегущие впереди не всегда лучше отставших, и знаем, что социальная несправедливость разрушает общество». Принцип равных возможностей, утверждает Гувер, не совместим с господством, доминированием каких-либо групп, будь то корпорации, профсоюзы или правительство. «Мы питаем отвращение к автократии. Мы не спорим с ней, мы боремся с ней. Наша система — не капитализм, социализм, синдикализм или их сочетание. Как и большинство американцев, я отказываюсь классифицировать ее с помощью слов „капитализм“, „плутократия“, „пролетариат“, „класс“ или им подобных, основанных на вознесении одних групп над другими. Высочайшая и драгоценнейшая социальная сила, сформировавшая наше общество, опора нашего стремления к счастью — американский индивидуализм. Он — в сердце и разуме, он — душа прогресса». На такой ноте заканчивает вступление автор.
