— Лучше пройдемся по берегу.
— Но с минуты на минуту подадут основное блюдо, — заметил Хит и тотчас добавил, поднимаясь с места: — Пройдемся, если тебе этого хочется.
Однако в этот момент появились служащие пансионата с подносами, груженными всяческими вкусностями.
— Отложим, — смирилась Эми. — Прогуляемся после ужина.
Супруг добродушно улыбнулся.
В полной тишине они поужинали. Хит больше не смущал ее ни словом, ни действием. А по завершении трапезы невзначай заметил:
— Ужин был таким сытным, что ничего уже не хочется. А ты что скажешь?
— По поводу? — осторожно спросила Эми.
— По поводу дальнейших планов на вечер…
— Не знаю, что и сказать, — вяло отозвалась она.
— Я бы остался здесь, — сказал он, удобно располагаясь на шезлонге и указывая ей на соседний. — А по берегу мы еще успеем погулять. Ты не возражаешь?
Эми послушно села и откинулась на парусиновую спинку шезлонга.
Хит потянулся к кренящейся ветке гибискуса и сорвал огненный цветок своими длинными смуглыми пальцами.
— Сиди спокойно, — проговорил он, хотя в этом предупреждении не было никакой необходимости, поскольку Эми была буквально парализована его негласной волей. Он заткнул стебелек ей за ухо и расправил шелковистые лепестки. — Красавица моя, — произнес мужчина, одобрительно оглядев сконфуженную девушку с головы до ног.
Хит принялся ласкать мочку ее уха. Эми ощущала на коже его ровное горячее дыхание, которое ритмичными волнами овевало ее, как прилив омывает берег.
Эми почувствовала недвусмысленную слабость в коленках.
— Иди ко мне поближе, — шепотом призвал ее муж.
Но Эми словно окаменела.
— Чего же ты на сей раз боишься? — серьезным тоном спросил он. — Неужели меня?
Отсутствие альтернативы страшило ее меньше, чем необходимость давать конкретный ответ, и Хит успел понять это. Задавая ей вопросы, каждый раз предлагая принять решение, он убеждался, что она скорее позволит ему решить все самому, нежели определится и будет настаивать на собственном выборе.
Хит знал, что уже возжег в ней желание. Оставалось только воспользоваться подходящим моментом. И пусть думает, что ее в очередной раз принудили, это все равно ничего не изменит. Так прозаически рассуждал Хит Саксон и, как всегда, не ошибся.
Склонившись к Эми, Хит поцеловал ее без видимого намерения зайти дальше. Он явственно упивался каждым таким поцелуем. Изнурительно долго он ласкал ее губы своими и не предпринимал ничего иного. Он словно четко придерживался границы дозволенного, сурово обуздывая себя и свои желания. Но его поцелуи были настолько дразнящими, настолько чувственными, что следовало просто дождаться, когда она первая переступит ту черту, которую сама для себя определила.
