Львенок рванулся к тумбочке:
— Аппаратура есть! Получше, чем все ваши «жучки»!
И он с видом победителя вытащил из тумбочки обыкновенный граненый стакан — неизменную принадлежность гостиничного номера.
— Все! — воскликнула Зина. — Львенок окончательно сошел с ума. Теперь тебе даже водительские права не дадут, шофер-дальнобойщик!
— Ах так! Не верите? Ну-ну, мировые знаменитости! Кто первый хочет проверить мое подслушивающее устройство?
— Могу я, — засмеялся Костя. — Если, конечно, оно не взорвется.
— Не взорвется, обещаю! Это способ испытанный. Я им дома часто пользуюсь, ведь надо подслушать, что мама говорит обо мне папе, когда он возвращается из рейса.
Львенок приставил стакан как раструб к стене-перемычке между их номером и номером соседа, прислонил ухо к донышку и прошептал:
— Акустика отличная!
Костя тут же вырвал стакан из его рук. Ему не терпелось испытать это подслушивающий аппарат в действии.
Слова из-за стены слышались приглушенно, но вполне разборчиво:
— Петергоф — конечная цель, — это был голос соседа. — Я уже близок. Так близок, что становится не по себе. Мало кто поймет меня сейчас, но я знаю, что потомки оценят.
— Гонит, что ли? — прошептал Костя. — Бред какой-то про потомков.
— Дай послушать! — Зинка выхватила стакан.
— Погоди! Послушаю, что другой скажет.
Второй помолчал и проговорил:
— Петергоф — конечная цель. Я уже близок. Так близок, что становится не по себе. Мало кто поймет меня сейчас, но я знаю, что потомки оценят.
Костя провел рукой по взмокшему лбу.
— Что? Ну, что он сказал? — наперебой спрашивали друзья.
— То же самое, — растерянно произнес Костя. — Слово в слово.
Львенок с досадой вырвал у Кости из рук стакан и сам приник ухом к донышку. Он повторял вслух все сказанное соседом:
— Есть люди, которых устраивает любое положение вещей. Они — мотыльки, которым хорошо в солнечную погоду и плохо в ненастье. А есть люди, которые имеют силы изменить хоть что-то в этом мире. Тогда и солнце, и дождь ведут только к одному результату. Мой результат — известен. Нужно только отыскать пути.
— А дальше? — спросила Ира.
— Он повторяет снова. Все, что только что сказал. И про мотыльков, и про дождь.
— Чертовщина какая-то! — пожала плечами Зина.
Ира мгновенно испугалась:
— Может, он — колдун? Заклинание читает?
Костя покачал головой:
— На заклинание не похоже.
— Тогда что это?
— Наверное, он актер! — догадалась Зина. — Он учит роль, поэтому повторяет то один кусочек, то другой!
— А при чем тут Петергоф?
