— Значит, ни вы, ни другие сестры не видели, как кто-то перерезал трубку, введенную в желудок Джафета?
— Нет.
— Вы достаточно хорошо разглядели мужчину, чтобы опознать его?
— Нет.
— Исходя из того, что вы видели и слышали, могли бы вы утверждать, что именно подсудимый был в больнице и пытался причинить вред Эдварду Джафету? Впрочем, можете не отвечать. У меня больше нет вопросов к свидетельнице.
И, повернувшись спиной к изумленной мисс Мерфи, Томасси пошел к своему столику.
— Ваша честь, — встрепенулся Кантор, — я уверен, что мистер Томасси забылся и задал этот вопрос без всякого умысла. — Его взгляд, наоборот, говорил о том, что он подозревает адвоката защиты во всех смертных грехах. — Тем не менее я бы хотел, чтобы суд проконсультировал членов жюри относительно сведений, вычеркнутых из протокола.
Судья Брамбейчер согласно кивнул и повернулся к десяти мужчинам и двум женщинам, сидевшим на скамье присяжных.
— Леди и джентльмены, если вопрос или ответ вычеркивается из протокола суда тем, кто произнес эти слова, как произошло в нашем случае, или мною, это означает, что вопрос никогда не задавался. Таким образом, последний вопрос адвоката защиты должен быть стерт из вашей памяти и не приниматься во внимание. Показания мисс Мерфи должны заканчиваться ответом на предыдущий вопрос. Будьте добры, зачитайте нам вопрос и ответ, — обратился судья к стенографистке.
Стенографистка встала и ровным голосом прочла:
— «Вопрос: Вы достаточно хорошо разглядели невысокого человека, чтобы опознать его? Ответ: Нет».
Пока судья объявлял о перерыве до завтрашнего утра и инструктировал членов жюри о правилах их поведения вне зала суда, Томасси едва сдерживал довольную ухмылку. Повторное прочтение вопроса и ответа оказалось, как он и предполагал, исключительно эффективным.
— Интересно, что делалось сегодня в суде? — сказал мистер Джафет, когда вся семья села за стол. — Эд, а ты знаешь, почему мы не можем находиться в зале?
— Нет, — ответил Эд.
— Вероятно, потому, что нас вызвали в качестве свидетелей и мы не должны слышать, что говорят другие свидетели.
— О? — удивился Эд.
— Мистер Кантор предупреждал, что меня вызовут завтра. Ты поедешь, Джозефина? Да и тебе, Эд, незачем оставаться дома. Я уверен, они найдут место, где ты сможешь посидеть до вызова в зал суда.
— Лучше я останусь дома. Мне надо подогнать школьную программу.
— Я уверен, что, в свете случившегося, учителя отнесутся к тебе более снисходительно.
