— Хорошо, — заключил судья. — Мистер Меткалф, вы должны представить мне доказательства того, что около школы совершено нападение, сопровождавшееся нанесением тяжелых увечий, а обвиняемый, указанный в вашей жалобе, действительно виновен в этом преступлении. Если вы убедите меня в этом, я направлю дело в Уайт-Плейнс, если нет, оно будет слушаться здесь как случай мелкого хулиганства. Я должен уяснить для себя тяжесть совершенного правонарушения и…
— Ваша честь хотели сказать, что вы должны убедиться, совершено ли правонарушение.
— Да, разумеется, мистер Томасси. Сначала мы определим, совершено ли оно, а затем, в соответствии с его тяжестью, решим, будет ли это дело слушаться здесь или будет передано большому жюри в Уайт-Плейнс. С этим все ясно?
— Я надеюсь, что нам не придется отвлекать большое жюри по такому пустяку. И уверен, что суд будет проведен в Оссининге.
— Вы не собираетесь оспаривать…
— Я лишь подчеркиваю, что не совершено никакого преступления, и достопочтенный прокурор не сможет ничего доказать.
— Мистер Меткалф, сколько у вас свидетелей?
— Пять.
Томасси быстро прикинул. Эд Джафет, его отец, девушка, медицинская сестра и… должно быть, один из дружков Урека, согласившийся пойти на сделку с прокурором.
— Могли бы вы собрать их к двум часам?
— Мне будет проще, если вы перенесете заседание на завтра, — ответил Меткалф.
— Свидетели живут в Оссининге?
— Да, ваша честь.
— Они работают?
— Только двое.
— Где?
— В больнице и в школе.
— Я уверен, что их отпустят с работы из уважения к суду. Приведите их к двум часам. — Судья повернулся к Томасси. — Мистер Томасси, я обратил внимание, что обвиняемый все время смотрит вниз. Он болен?
— По-моему, нет, ваша честь.
Урек исподтишка взглянул на Томасси, адвокат кивнул, и он первый раз поднял голову и огляделся.
— Вы обещаете говорить правду, только правду и ничего, кроме правды? И да поможет вам Бог.
— Да.
Мистер Меткалф отложил Библию.
— Ваше имя и занятие? — спросил он.
— Теренс Джафет. Я преподаю в школе.
— Что именно?
— Биологию.
— Вы истец в этом процессе?
— Да. Я подписал жалобу.
— Сколько лет вы преподаете в школе?
— Четырнадцать.
— Вы хорошо знакомы со школой?
Томасси вскочил на ноги.
— Джентльмены, — вмешался судья Клиффорд, предупреждая протест адвоката. — Это не суд. Мы никогда не закончим, если будем оспаривать правомерность тех или иных вопросов. Мы лишь хотим узнать от свидетелей истинную картину происшедшего, чтобы решить, в зависимости от тяжести совершенного правонарушения, передавать ли дело в Уайт-Плейнс или разбирать его здесь.
