Книга четвертая. Сколько воды утекло…
Тот город, мной любимый с детства,
В его декабрьской тишине
Моим промотанным наследством
Сегодня показался мне.
Всё, что само давалось в руки,
Что было так легко отдать:
Душевный жар, молений звуки
И первой песни благодать-
Всё унеслось прозрачным дымом,
Истлело в глубине зеркал…
И вот уж о невозвратимом
Скрипач безносый заиграл.
Анна Ахматова.
Чтобы знал я, что нет возврата, недотрога моя и утрата, не дари мне на память пустыни - все и так пустотою разъято!
Горе мне, и тебе, и ветрам!
Ибо нет и не будет возврата…
Федерико Гарсиа Лорка "Ноктюрн пустоты".
Уже и не вспомнить, уже не забыть,
Как можно быть сильной, как можно любить.
Как взглядами можно согреть, не сломать.
Хотелось бы жить… а должна выживать.
Уже не забыть, и не вспомнить, однако
Как мне жилось без боли и страха.
Как крылья мои были ветра полны…
О, как научиться мне жить без вины?
Я мир измеряю до смерти шагами.
Я вроде бы здесь, но я ведь не с вами.
Я помню о том, как умела летать…
Я помню, как жить - но должна выживать.
Алиса Эльфман
Стоит ли говорить о том, что Шейд и Андрей не взлюбили друг друга с первого взгляда? Хорошо, допустим, я к волку тоже особых симпатий не испытываю - да и не за что. Но ради дела готова потерпеть даже общество некроманта… Да, знаю, что подобное поведение крайне эгоистично. Ну а что еще мне остается? И не проявляй я здоровую заботу о себе - не ходила бы живой по этой (или любой другой) земле.
- Долго вы там еще? - устало протянул Андрей, он стоял, прислонившись к косяку и наблюдал за нашими сборами, из-под полуприкрытых век.
- На тот свет торопишься? - огрызнулся Шейд, даже не повернувшись к оборотню.
- Вот именно, - холодно подтвердил тот, - А если вы не ускоритесь, то эта фраза примет свое первоначальное значение.
Я предпочитала наблюдать за их конфликтом, не вмешиваясь. Не дерутся пока что - и то ладно. А стать крайней в разборках дампира и волка, мне не особо хочется. Тем более, что я в любом случае приму сторону Шейда, а это значит, что некромаг в любой момент сможет махнуть хвостом и сбежать куда подальше…
Наконец, к великой радости Андрея (которую он, впрочем, как всегда не слишком выразил), все наши скромные пожитки оказались упакованы, оружие надежно спрятано, а мы сами приведены в более-менее приличный вид. Хотя, честно говоря, заурядными землянами меня, Шейда, и уж тем более, Андрея - назвать было можно лишь с очень большой натяжкой. Благо, в моем мире на дворе стоит двадцать первый век, славящийся своим стилистическим разнообразием; в худшем случае нас примут за толкиенистов или просто новую разновидность неформалов…
