— Они летят из Пешавара в Хайдарабад и приземляются здесь для заправки. С одним, наверно, что-то неладно. Другие улетели, а он ждет запасных частей, — охотно объяснил Ахмед.
— Откуда ты знаешь все это?
— Один парень говорил, из офицерского клуба.
— Он что — пилот с того самолета?
— Да, — подтвердил Ахмед.
После этого целую минуту все молчали. Шафи уставился в пространство. Остальные уставились на него.
— Слишком соблазнительно, чтобы отказаться, — сказал он наконец. — Нам, кажется, крупно повезло! Я ходил к аэродрому, там почти никого нет. Это всего лишь запасная посадочная площадка для самолетов английских военно-воздушных сил. Там только проходная будка и маленький склад для канистр с бензином.
Следовало бы, конечно, поджечь и этот склад со всем горючим, но, я думаю, лучше сосредоточить внимание на самолете. Насколько я знаю, кроме сторожа, никакой охраны нет. Так, Ахмед?
— Из-за этого самолета полиции пришлось поставить специального караульного. Но и он торчит у выхода на летное поле. Со стороны реки никто не охраняет.
— Что нам понадобится для уничтожения самолета? — спросил Босу.
Шафи спокойно посмотрел на него.
— У нас есть все, что понадобится, — произнес он с едва заметной улыбкой и сделал паузу. — Главное наше оружие — конечно, ваша смелость и находчивость. А этого вам не занимать. — Он сделал плавный жест, показывая на всех присутствующих. Сомнения исчезли. Он вновь ощутил теплую волну доверия.
— В Германии существует специальная школа саботажа, — продолжал Шафи. — Обучают всевозможным диверсиям. Объекты всякие — от телефонных аппаратов до мостов и дорожных сооружений, и уничтожение самолетов на летном поле считается одним из легких заданий. А уж самолет без охраны — настоящий подарок! Понадобятся всего два человека. Один — я сам. Кто второй? Добровольцы есть?
Руки подняли все без исключения.
Взгляд Шафи, на этот раз холодный, начальственный, скользил по их лицам. Это был профессиональный осмотр: командир обдумывал, кто из его людей достоин выполнить задание.
Их решимость была ему приятна. С гордостью он переводил взгляд с одного лица на другое: сосредоточенные, ожидающие, горящие энтузиазмом. И впервые он подумал о том, долго ли удастся сохранять их единство. Конгресс и Мусульманская лига пришли к окончательному разладу, индусы и мусульмане, привыкшие ненавидеть друг друга жгучей вековой ненавистью, оказываются в противоположных лагерях. Даже руководители террористов начали поддаваться этой распре. Хафиз уже жаловался ему в письмах на жестокость индусов к мусульманам, предлагая изменить характер всей работы. Сколько еще осталось времени до того, как пламя религиозной розни опалит их всех?
