— А ты действительно бывшая пляжная девочка? Люба не врала? — спросил он тихо и как-то безнадежно.
— Действительно, действительно! Была пляжной давалкой! Но ложилась только с теми мужиками"которые нравились! И они мне платили! Отличная работа, по-моему: и удовольствие получаешь, и деньги! А в Москве я обворовывала всяких кобелей, да! Сперва трахнусь, потом обворую! И кавказцу тому, которого ты избил в общежитии, когда мы с тобой познакомились, я тоже перед этим дала! За триста рублей! Обещала троим, а дала одному! Вот так, Сашенька. Вот такая у тебя жена! И что теперь ты мне сделаешь? Соли на хвост насыплешь?
— Ничего не сделаю, — ответил Таранов глухо.
— Эх, ты! — бросила Инга презрительно. — Я-то, когда шла сюда, боялась, что ты меня сейчас зарежешь или по крайней мере измордуешь! А ты... Дешевка! Тебе рога наставили, из родительского дома, считай, уже выгнали, а ты знай утираешься! Слизняк ты, Саша, слизняк и есть, верно Семен говорит! Фраер, лох, тряпка половая! Об тебя действительно только ноги вытирать! Ты не просто деньги зарабатывать не можешь — ты ничего не можешь! Вообще ничего! Теперь я знаю — я правильно с тобой поступила! Так, как ты заслуживаешь! Овцы существуют для того, чтобы их стричь!
— Значит, я овца? — спросил Сашка тихо.
— Самая настоящая! — заявила Инга торжествующе.
— А те, кто убивает ради денег, — настоящие мужчины?
— Именно так! Во все времена, во все века люди уважали одну лишь силу! Силу и богатство! Англичане не один век грабили полмира, и что же? Ограбленные до сих пор преклоняются перед своими грабителями! Перед нацией насильников и убийц! И везде так. Кто смел, тот и съел! Только грабить надо уметь!
— А умей я грабить, ты не бросила бы меня?
— Тогда ты был бы совсем другим человеком! Что об этом говорить?!
— Ладно... — Таранов встал, прошелся по комнате.— Зови своего супермена. Мне уже все понятно.
Инга вышла. Тотчас вернулась с Семеном.
— Ну что, ты согласен, наконец? — спросил бандит насмешливо.
— Согласен, — вздохнул Сашка. — Можно мне сегодня переночевать здесь? Идти мне некуда. Да и завтра удобнее будет, сразу поедем в твой город, закончим наши дела...
— Ночуй последнюю ночь, — разрешил Семен. — Если, конечно, тебе доставят удовольствие звуки, которые будут доноситься из нашей спальни.
...Сашка действительно не спал почти всю ночь, слушая любовные стоны Инги и до крови искусывая губы. Он только сейчас со всей ясностью осознал, как глубоко его оскорбили, надругались над ним. До этого Таранов воспринимал происходящее словно сквозь туман: КПЗ и совершенно незнакомая, никогда раньше на себя не примерявшаяся роль подследственного, кандидата в уголовники полностью ошеломили его. Теперь вызванная стрессом моральная анестезия прошла, и Сашка совершенно отчетливо понимал, в какую яму с дерьмом его окунули. Таранову хотелось орать благим матом от стыда, унижения, от собственного бессилия. И сознавая это бессилие, он молчал, лишь яростно грызя губы...
