— Вы отец Юры?.. Я его хорошо знала. Он жил у моей тетки в Заболотье.
Расспросив девушку, Анатолий Степанович направился в Заболотье, разыскал дом колхозницы Матрены Антоновой, на квартире которой его сын прожил почти полмесяца. Старая женщина не забыла Юрия. Да и как забыть, если Юрий участвовал в сборах ее сына, когда того призвали в армию, помогал по хозяйству. Добрый был паренек, душевный!
Из Заболотья подразделение, где служил Юрий, передислоцировалось ближе к передовой, в деревню со старинным русским названием Овинец. Это была небольшая деревенька, дворов в тридцать. Дома с высокими крышами, с резными наличниками, с деревянными петухами на крыльце. Лужайки перед домами поросли мелкой травой-муравой, почти к каждой избе сиротливо жались северные березки.
Ломакин отыскал кирпичный домик, о котором говорила ему тетка Матрена. Здесь жила семья Фоминых.
Молодая женщина, сидевшая у окна с девочкой на руках, внимательно оглядела пришельца.
— Вы, наверное, воевали в наших местах? — спросила она.
— Нет, я воевал дальше, на юге. А вот мой сын Юрий Ломакин...
— Юра, старшина? — перебила его женщина и крикнула в глубину дома: — Мама, посмотрите, кто к нам приехал! Папаша того паренька, который мне всегда сахар отдавал, говорил, что у него от сладкого зубы крошатся.
Подошла старуха, и обе женщины наперебой начали вспоминать Юру. Он частенько говорил о своем городе, семье, отце, мечтал, как вернется после победы домой, звал хозяев избы в гости, обещал и сам с батей приехать — поплавать вместе в Селигере, половить рыбку...
Больно и радостно было слушать отцу эти рассказы.
В ночь перед наступлением солдаты поужинали, выпили припасенные на этот случай сто граммов. От ужина Юрий отказался, только пожевал сухарь, а свою порцию водки отдал хозяину.
— Отец наказывал, — сказал Юрий серьезно, — в бой надо идти чистым.
Хозяева благословили воинов на ратный подвиг, на защиту древней новгородской земли, старуха осенила детей по русскому обычаю крестом. Хозяйская дочь проводила старшину до околицы.
Так и ушел он по заснеженной дороге в морозную ночь, ушел навсегда...
И вот что мучило старого воина все время — и на фронте, и дома, и сейчас, на месте былых боев: не погиб ли его сын исключительно по молодой горячности своей, не был ли он один в самую трудную минуту своей жизни, билось ли рядом с ним живое верное сердце?
Бой, как установил Анатолий Степанович, изучая историю полка, поначалу сложился не совсем удачно.
