Гермиона покачала головой:
— Ни одного? Я получила шесть!
— А я девять. Редкий колдун может прожить жизнь, сохранив свои колдовские действия в полной тайне от окружающих нас магглов, но он умудрился это сделать, возможно потому, что много времени проводит в столь малонаселенных областях. У нас нет записей о том, что его когда-либо задерживали, либо допрашивали по поводу преступления, он никогда не нарушал колдовских законов, никогда не был подозреваем в пособничестве или содействии темным силам, — Невилл подал ей пергамент. — Что здесь говорится, так это то, что он получал многочисленные благодарности от различных колдовских сообществ за заботу об окружающей среде и за гуманитарную помощь, оказанную им в Новой Зеландии и Австралии. Кто бы этот парень ни был, он сильно смахивает на святого.
Гермиона кивнула, скатывая пергамент в трубочку.
— Спасибо. Ты себе не представляешь, как ты мне помог.
Он пожал плечами:
— Не уверен, зачем тебе это надо, Гермиона.
— Не беспокойся. Ты помог мне принять решение, которое я, скорее всего, и так бы приняла, — она улыбнулась. — Скоро увидимся, Невилл. Заходи как-нибудь в гости, и семью приводи. Джордж запечет индейку, и будем наслаждаться своими взрослыми бесснейповыми жизнями.
Он встал, ухмыляясь:
— Спасибо, звучит неплохо. Будь осторожна, Гермиона. И скажи Гарри, чтоб он нашел себе настоящую работу, ладно? Не может же он всю жизнь без дела сидеть.
* * *
Позже тем вечером за надежным столом в своей надежной спальне в надежном каменном здании, которым, как вы уже догадались, был Байликрофт, сидела Гермиона с пером в руке и таращилась на чистый лист пергамента перед собой. Внутри нее шел довольно жаркий спор.
Неужели ты и вправду собираешься это сделать? — Определенно похоже на то. — Знаешь, ты сумасшедшая. Это может быть опасно. — Плевать, мне нужно знать правду. — Это дело Гарри искать правду, а не твое. — Правда — дело всех, и потом, он для себя уже все решил. — Если он узнает, что ты делаешь у него за спиной, и что ты делаешь это одна, он не будет счастлив. — Придется рискнуть.
Она кивнула, приняв решение, подняла перо и стала писать.
Уважаемый Сорри [написала она],
Не знаю, рассказывала ли Лаура обо мне, я ее сожительница — Гермиона. Я пишу вам потому, что беспокоюсь за Лауру и не хочу, чтобы ей причинили боль.
Я знакома со многими высокопоставленными людьми, которые знают то, чего могут не знать остальные. До меня доходят слухи обеспокоивающего характера, слухи о вас. Не стану уточнять, уверена, вы знаете, о чем идет речь.
