Гарри Поттер и Фактор Неопределённости | страница 7
— Ну, энергии ему не занимать… молодой пацан, наверное, — внес свою лепту Джастин. Гермиона закатила глаза и сникла, осаженная вопросами, выслушивая обычный словесный поток своих сожителей.
— Да, так сколько ему там? 20? 19?
— Он хоть бреется уже?
— Начинают расти волосы в тех секретных местах?
— Все еще соскальзывает с метлы, так ведь?
— Небось надеется, что однажды ты поможешь ему стать мужчиной? — ухмыльнулся Джордж. Гарри зашелся хохотом.
— Так, вы все, хорош уже, — сказала Гермиона. — Он не так молод. Он… ну, знаете, нашего возраста.
— Ой-ей, — с сомнением протянул Гарри. — Нашего возраста, когда был… который год? — на этом Лаура снова расхохоталась.
— Да прекратите вы, или нет? Джеральд прекрасный… — только это она и успела сказать.
— Ой, ДЖЕР-альд! ДЖЕР-альд! — ликовал Джордж. — Вот так-так, кажется, раньше я его имени не знал! ДЖЕР-альд!
— А что не так с Джеральдом?
— Ничего, если в футболе выбираешь первых с конца, — пробубнил Джастин.
— Серьезно, Гермиона, — сказал Гарри, подавляя веселье. — Правда, насколько он молод?
Она поводила ложкой в остатках паточного соуса на своей тарелке.
— Ему будет 22, — все ждали. — Через пятнадцать месяцев.
Лаура покачала головой:
— Крыша ту-ту, миссис Робинзон.
Джастин встал и принялся собирать тарелки.
— Ты же знаешь, мы просто так над тобой подтруниваем, Гермиона. Эй, если бы у меня был двадцатилетний любовник, я бы об этом с крыш орал.
Гермиона сидела на кровати, накинув на плечи стеганое одеяло, и читала, чувствуя, что веки опускаются все ниже и ниже. Дверь тихонько приоткрылась, и в проеме появилась голова Гарри.
— Можно зайти?
— Конечно, — сказала она, откладывая очки на прикроватный столик и закрывая свою книгу. — Я все равно просто снова и снова перечитываю один и тот же параграф.
Он вошел и присел на край кровати.
— Ты, похоже, переработала.
— Просто немного измоталась, и все.
Он выдержал паузу, рассматривая пальцы:
— Я сейчас уезжаю.
Гермиона кивнула:
— Знаешь, когда вернешься?
Он одарил ее долгим взглядом, потом покачал головой.
— Скорее всего, пробуду не больше недели.
— О Боже, Чоу расстроится, что вы разошлись. Она должна вернуться завтра на несколько дней.
— Осмелюсь сказать, что эту потерю мы оба переживем, — с нехарактерным ему сарказмом заявил он. Потом замолчал и, кажется, стал ждать, пока она что-то скажет.
— Ты мне никогда не расскажешь, да? — тихо сказала она, отводя взгляд. У Гарри на лице появилось довольно болезненное выражение, но он не ответил. Конечно, он никогда ей не скажет, чем занимается. Он бы уже сказал.