Гарри Поттер и Фактор Неопределённости | страница 7



— Ну, энергии ему не занимать… молодой пацан, наверное, — внес свою лепту Джастин. Гермиона закатила глаза и сникла, осаженная вопросами, выслушивая обычный словесный поток своих сожителей.

— Да, так сколько ему там? 20? 19?

— Он хоть бреется уже?

— Начинают расти волосы в тех секретных местах?

— Все еще соскальзывает с метлы, так ведь?

— Небось надеется, что однажды ты поможешь ему стать мужчиной? — ухмыльнулся Джордж. Гарри зашелся хохотом.

— Так, вы все, хорош уже, — сказала Гермиона. — Он не так молод. Он… ну, знаете, нашего возраста.

— Ой-ей, — с сомнением протянул Гарри. — Нашего возраста, когда был… который год? — на этом Лаура снова расхохоталась.

— Да прекратите вы, или нет? Джеральд прекрасный… — только это она и успела сказать.

— Ой, ДЖЕР-альд! ДЖЕР-альд! — ликовал Джордж. — Вот так-так, кажется, раньше я его имени не знал! ДЖЕР-альд!

— А что не так с Джеральдом?

— Ничего, если в футболе выбираешь первых с конца, — пробубнил Джастин.

— Серьезно, Гермиона, — сказал Гарри, подавляя веселье. — Правда, насколько он молод?

Она поводила ложкой в остатках паточного соуса на своей тарелке.

— Ему будет 22, — все ждали. — Через пятнадцать месяцев.

Лаура покачала головой:

— Крыша ту-ту, миссис Робинзон.

Джастин встал и принялся собирать тарелки.

— Ты же знаешь, мы просто так над тобой подтруниваем, Гермиона. Эй, если бы у меня был двадцатилетний любовник, я бы об этом с крыш орал.

* * *

Гермиона сидела на кровати, накинув на плечи стеганое одеяло, и читала, чувствуя, что веки опускаются все ниже и ниже. Дверь тихонько приоткрылась, и в проеме появилась голова Гарри.

— Можно зайти?

— Конечно, — сказала она, откладывая очки на прикроватный столик и закрывая свою книгу. — Я все равно просто снова и снова перечитываю один и тот же параграф.

Он вошел и присел на край кровати.

— Ты, похоже, переработала.

— Просто немного измоталась, и все.

Он выдержал паузу, рассматривая пальцы:

— Я сейчас уезжаю.

Гермиона кивнула:

— Знаешь, когда вернешься?

Он одарил ее долгим взглядом, потом покачал головой.

— Скорее всего, пробуду не больше недели.

— О Боже, Чоу расстроится, что вы разошлись. Она должна вернуться завтра на несколько дней.

— Осмелюсь сказать, что эту потерю мы оба переживем, — с нехарактерным ему сарказмом заявил он. Потом замолчал и, кажется, стал ждать, пока она что-то скажет.

— Ты мне никогда не расскажешь, да? — тихо сказала она, отводя взгляд. У Гарри на лице появилось довольно болезненное выражение, но он не ответил. Конечно, он никогда ей не скажет, чем занимается. Он бы уже сказал.