— Звучит… мило, — сказал Гарри, пытаясь припомнить, слышал ли он когда-нибудь до этого слова “званый вечер” из чьих-нибудь уст.
— Ну, там будет неплохой ужин и танцы, в этом роде. На такой случай, вроде как, нужна девушка.
— Гермиона прекрасно танцует.
— Знаю. По мне она очень настойчива, у меня порой создается ощущение, что у меня две левые ноги, — он снова одарил Гарри улыбкой на мегаватт. Гарри в очередной раз кивнул, а от приятной гримасы, застывшей на лице, уже начинали болеть скулы. Джеральд вытянулся, будто собирая все свое мужество. — Гарри, я хочу, чтоб ты знал — Гермиона мне очень дорога, и я отношусь к ней с уважением…
Брови Гарри взлетели вверх.
— Знаешь, тебе не нужно обещать, что вернешь ее к одиннадцати. Она взрослая женщина, и я ей не отец.
— Знаю, но ты… ну, знаешь, Гарри Поттер, и… ну, ей очень важно твое мнение…
— Как и мне ее. Ты ей нравишься, мне этого достаточно. Тебе не нужно спрашивать разрешения, чтобы пригласить ее на свидание, — оба затихли. Джеральд одеревенело сидел на диване, оглядывая комнату — потолок, мебель, пол, что угодно, только не хозяина — идола. Гарри просто сидел на месте и пялился на него, разом утратив свою способность выказывать дружелюбие.
Оба подняли глаза, услышав стук каблуков по лестнице. Джеральд встал и вышел в вестибюль, Гарри же остался в дверях гостиной, пока Гермиона спускалась вниз. При виде нее с его желудком случилось что-то странное — создалось такое ощущение, будто вышеупомянутый объект прокатился на американских горках, не посоветовавшись с хозяином. Обычно Гермиона мало внимания уделяла одежде, ее гардероб был полон шерстяных юбок, широких брюк цвета хаки, кардиганов и свитеров с высоким воротом: практичность была для нее главным. Обычно она забирала волосы в хвост или косу, чтобы убрать с лица, и очки для чтения всегда были либо у нее на макушке, либо висели на шее на цепочке. Однако сегодня на ней было облегающее элегантное платье королевского пурпурного цвета, до самого подола усеянное тысячами крошечных искорок. Вокруг шеи парило кольцо заколдованных фиолетовых камней и бусинок, а волосы были уложены в корону элегантных завитков — только несколько прядей свободно падало на плечи. Она улыбнулась Джеральду, спускаясь по лестнице и придерживаясь одной рукой в перчатке за перила. Ее глаза с него перешли на Гарри; она приостановилась, и улыбка несколько спала. Гарри осознал, что на лице у него, должно быть, наистраннейшее выражение, но ничего с собой не мог поделать; когда их взгляды на мгновенье встретились, по его телу пробежала дрожь. Гермиона отвела глаза и еще шире улыбнулась Джеральду, который подал ей руку, когда она спустилась.
