— Мне пришлось защищаться, — сказала она. — Ты ведь хотел меня укусить...
— Нет, я хотел тебя поцеловать.
— Все правильно. — Она поморщилась. — Поцеловать... зубами. Ты смотрел на мою шею, разве нет? И твои глаза горели красным огнем. Ты испытывал голод.
— Ax, девочка... — Он на короткий миг закрыл глаза. А когда открыл, они снова приобрели свой прежний цвет зеленого леса. — Это голод... иного свойства.
«Но что еще вампиру нужно, кроме крови?» — подумала Эмма. А Ангус вдруг передвинул в сторону свою сумку и прижался к ее бедру. Она чуть не вскрикнула от неожиданности, почувствовав, как ужасно он возбудился. Но как холодное, мертвое существо могло до такой степени возбудиться? И почему ей вдруг так захотелось нему прикоснуться? Наверное, он манипулировал ее сознанием.
Откашлявшись, Эмма пробормотала:
— Ты, должно быть, промываешь мне мозги.
Он едва заметно улыбнулся:
— Похоже, у тебя возникли непристойные мысли. Я прав?
— Нет-нет, я... — Эмма в смущении умолкла.
Она не знала, что сказать. Не знала, что думать. Впрочем, кое-что она все-таки знала: ей надо убивать вампиров, а не валяться с одним из них на травке. Она взглянула на ветки рододендрона, под которыми лежала ее сумка с кольями. Если он попытается с ней... что-то сделать, она не сумеет до нее дотянуться.
Покосившись на Ангуса, она заявила:
— Если попытаешься меня изнасиловать, я тебя...
— Эмма, перестань. — Он порывисто приподнялся и сел. — Я не причиню тебе зла.
— Тебе достаточно промыть мне мозги, чтобы я добровольно стала твоей жертвой. Ты ведь так действуешь, верно?
— Поверь, у меня нет никакого желания делать из тебя жертву. Я восхищаюсь твоей силой и твоим пламенным духом.
В самом деле? «Нет-нет, нельзя ему верить, — сказала себе Эмма. — Вампирам никогда нельзя доверять. Ни в коем случае».
— Ты пытаешься меня запутать, — проворчала она. — Но я не позволю тебе манипулировать моим сознанием. Не позволю играть в эти игры.
Он снова улыбнулся:
— Тогда, может, позволишь поиграть с твоим телом?
— Нет! Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое!
Шотландец кивнул и с грустью в голосе пробормотал:
— Пожалуй, ты права. Ничего хорошего из этого не выйдет. — С этими словами он поднялся на ноги.
И в тот же миг Эмма ощутила какой-то странный озноб — словно ей без него стало холодно. Медленно приподнявшись, она обхватила себя руками за плечи, пытаясь согреться. А Ангус подошел к дереву, из ствола которого торчал его кинжал. Выдернув его, он проговорил:
