— Вот как? — Эмма сунула карточку в карман брюк, чтобы потом все проверить. — Значит, вы что-то вроде профессионального телохранителя?
— А вам нужен такой? Девушка, гуляющая в парке в одиночестве, должна иметь охрану.
— Я сама в состоянии за себя постоять. — Эмма похлопала по своей сумке с кольями.
Ангус же нахмурился и проворчал:
— У вас весьма необычные средства самозащиты.
— Как и у вас, — заметила она. — Как вы сможете защитить клиента, если на него нападут с огнестрельным оружием? Не обижайтесь, но ваше оружие... немного устарело.
— Я обладаю и другим оружием, — заявил шотландец. — Кое-какими редкими способностями, — добавил он с едва заметной улыбкой.
— Да-да, конечно, — закивала Эмма. Почему-то она нисколько не сомневалась: шотландец говорил чистейшую правду.
А он внимательно посмотрел на нее и сказал:
— Хочу задать вам аналогичный вопрос. Как можно защитить себя какой-то деревяшкой, если нападающий вооружен пистолетом или... мечом?
— Вы бросаете мне вызов? — спросила Эмма, судорожно сглотнув.
Он отрицательно покачал головой:
— Нет, воздержусь. Силы неравны. Опять мужская самонадеянность!
— Вы меня недооцениваете, Ангус.
Он окинул ее взглядом.
— Что ж, может, и так. Позвольте взглянуть на одну из ваших деревяшек?
Эмма ненадолго задумалась, потом кивнула:
— Да, пожалуйста. — Достав из сумки один из кольев, она протянула его шотландцу.
— Жалкое подобие кола, — произнес он, изучая ее оружие.
— И вовсе нет! Я с успехом... — Эмма осеклась. Этот хитрец едва не заставил ее сказать лишнее. — Я нахожу их весьма полезными.
— Неужели? — Он потрогал пальцем заостренный конец деревяшки.
— Они достаточно острые, чтобы служить орудием защиты, — сказала Эмма.
Медленно вращая колышек, Ангус пробормотал:
— Кажется, здесь что-то написано.
— Нет-нет, ничего там нет, — поспешно проговорила Эмма.
Она протянула руку к колышку, но Ангус, отступив на шаг, с удивлением воскликнул:
— Мама! Здесь написано «мама»!
Эмма невольно поморщилась. Этот человек действительно имел прекрасное ночное зрение. И теперь его глаза сфокусировались на ней, тщательно ее изучали. Эмма взялась за кол и потянула его к себе. Затем дернула. Но шотландец крепко его держал, не выпуская.
— Зачем вы написали на нем слово «мама»? — прошептал он.
— Не ваше дело.
Она наконец вырвала кол из его руки и бросила в сумку.
— Ах, детка... — Его голос был полон сострадания.
Эмма почувствовала, как в ней закипает гнев. Как посмел он бередить ее рану?! Никому не позволялось вскрывать ее броню.
