– Сколько времени нам придется лететь?
– Может быть, несколько месяцев, – буркнул Элии.
– Точнее, – бесстрастно поинтересовалась она.
– Мы можем и вообще не вернуться, – задумчиво протянул Серега. – Но по нашим расчетам самое большее за два месяца должны добраться. У тебя какой срок?
– Какая тебе разница, если можно и не вернуться? – снова взвилась Лилька. Она ушла от нас и снова уселась на пол.
Серега сосредоточенно наморщил лоб и сделал соответствующий вывод:
– Раз ничего не видно, значит, небольшой.
Я отвлеклась от раздумий на тему пеленок в космическом корабле, влияния на развитие младенца космического излучения, гравитационных аберраций и тому подобного, и мрачно заявила:
– В любом случае, не больше, чем они знакомы. Чуть больше месяца, от силы.
Хорхе засмеялся.
– Три недели.
Элии поднялся из кресла, подошел к Хорхе, дотронулся до него.
– Садись.
– Я слепой, а не безногий, – возразил тот.
– Тебе виднее, – фыркнул Элии, возвращаясь на место.
Хорхе прислушался к Лильке и негромко сказал:
– Она полетит.
Лори озабоченно покачал головой.
– А если мы не вернемся? Я имею в виду, к сроку…
Элии мрачно проворчал:
– Назначу тебя нянькой. Ты единственный в этой компании, кто имел дело с младенцами.
– Чего это ты раскомандовался? – удивился Лори.
– Имеет право, – четко доложил Серега. – Капитан корабля решает все.
– Мне настал конец, – кисло улыбнулся Лоуренс. – Он же меня съест теперь за все мои грехи.
– Пореже попадайся начальству под горячую руку, – добродушно посоветовал Серега. – Глядишь, и пронесет. Женька, ты чего такая грустная?
– Плохие предчувствия, – отрезала я.
Все шло наперекосяк с самого начала, все, что только можно! Элии и Лори грызутся, Лилька в положении… И хорошо, если мы обойдемся только этими сюрпризами.
– Так! – объявил Элии. – Хватит болтовни. Сергей, Лори, вы занимаетесь подготовкой к отлету. Хорхе с Лилей, отправляйтесь в каюту, разбирайтесь со своими делами, даю вам час. Женя, надо поговорить, пойдем.
Мы вошли в пустую каюту: голые серые стены, такие же, как в моем последнем доме, пока Джошуа не привел его в порядок.
– Кровать! – приказал Элии и от души лягнул за собой дверь.
Это что, таким способом управляют системой жизнеобеспечения?
– Нет, – он сердито смотрел, как напротив входа вспучивалась стена. – Я просто злюсь. Меня раздирает на части. Мое оголодавшее сердце жаждет любви, но я вынужден держать себя в руках. Люди начинают казаться мне всего лишь инструментами для достижения высокой цели, к которой я стремлюсь, как ни крути, только для того, чтобы мое сердце успокоилось.
