Плевала я на Марс и планетарные города с высокой колокольни! Хватит, нахлебалась с избытком внеземной романтики. Постоянно в скафандре, постоянно в замкнутом пространстве – хоть на орбите, хоть на Луне, без свежего воздуха, ни тебе синего неба, ни ясного солнышка… про травки-ручейки вообще молчу.
– Да будет все это со временем, – Лори никак не мог угомониться. – И в лунных городах зелень посадят, и в марсианских, вот увидишь.
И дождик с купола капать будет? А радуга как же? А леса, реки, пустыни, горы, моря, все остальное? Я хочу, чтобы моя планета осталась существовать, а не исчезла в черной глотке Пожирателя. Ведь если старшие братья больше не существуют… А! К чему попусту сотрясать воздух? Тогда мы все будем жить в коробках… и то если успеем убежать к Проциону.
– Ну, не все так страшно, – примирительно заметил Лори. – Сейчас собрался Совет в полном составе. Идут выборы нового председателя, хотя это чистая проформа. И так ясно, что им будет Брайкир. Он уже давно, хоть и без шума, являлся правой рукой Боснекки, как в свое время она точно так же выросла под крылом престарелого Даймири. Думаю, теперь будут реализованы оба варианта – и полет к Рикате, и подготовка к эвакуации.
Один-то уже точно реализован. Боснекки нет. Больше никто не в состоянии встать Элии поперек дороги.
Лори вздохнул:
– Знаешь, зря ты так сердишься на нее…
Я разве сержусь? Сейчас в этом нет ни малейшего смысла, ее больше нет.
– Характер у нее, конечно, омерзительный. Редкостная стерва, что и говорить. Но в свое время именно благодаря Боснекки спокойно и без натуги провели эвакуацию и Сириуса, и Ригеля. Она была великолепным организатором.
– Конечно, конечно… И еще безответно влюбленной женщиной… Женщиной?
– Что-что?
– Не обращай внимания, так, показалось, сболтнула спросонья.
Лори с изрядным подозрением уставился на меня, но докапываться не стал – мы уже причалили к грузовику. Я кое-как попрощалась с Лоуренсом, мы даже немного пообнимались на прощание – обниматься в скафандрах можно совершенно безбоязненно, никаких последствий. И меня с многочисленными извинениями за отсутствие на грузовике комфорта отвели в микроскопическую каютку. Там как раз хватало места для нас с чемоданом, а больше мне было и ни к чему.
Тупо уставившись в пространство, я отрешенно размышляла, что мне уже в третий раз приходится приспосабливаться к совершенно новой жизни. Хотя чего переживать? Пока эта жизнь есть вообще, нужно просто жить, вот и все. Эта псевдооптимистичная мысль не то чтобы позволила успокоиться, но хотя бы дала возможность задремать.
