Капитан Рителли улыбнулся.
— А мы, — сказал Цота, — прежде всего расхваливали ему твою Венеру!
Странно было, что при этих словах он вызывающе взглянул на Сент-Роза.
Вдруг Джина закричала:
— Противное животное! Терпеть не могу кошек! А эта еще, похоже, такая бездельница!
— Она и впрямь бездельница, — ответил скульптор.
— Как ее зовут? — спросил капитан.
— Ил.
— Но ведь это что-то русское!
— Кот-большевик! — воскликнул Адриано и засмеялся.
— Почему большевик, дорогой мой?
— Ох, Джина, да потому что «Ил» — марка советского самолета!
— Что за мысль — назвать так кота!
— Дорогая, — вмешался Цота, — ты же знаешь, что Фило у нас — красный! Не правда ли, Фило, ты красный?
— Не кричи так! — сказал скульптор, изобразив на лице ужас. — Соседи могут услышать, а я ценю их уважительное отношение.
Кошка с мечтательным видом наблюдала за развитием событий, ее агатовые глаза светились; тем временем Джина передавала по кругу бутерброды, которые приготовила вместе с Мари.
— Наш друг капитан Рителли только что выздоровел. Он недавно вернулся на службу. Вы знаете, что он отличился в Киренаике?
На этот раз офицер раздосадованно пожал плечами.
— Однако вы замечательно вели себя там, не надо скромничать, — заметил Цота.
Капитан укоризненно покачал головой, точно его собеседник сказал какую-то нелепость, и Сент-Роз заключил, что Рителли свойственна скромность, как всем людям, действительно знакомым с опасностью. Но Джина уже включила радио и танцевала с Адриано. Рителли пригласил Мари.
— Вы только на эту ночь останетесь у Фило?
— Да. Задержался, играя в шахматы.
— Стало быть, мы вам помешали, — сказал Цота холодным тоном.
Оба они сидели на противоположных концах дивана, скрестив ноги и держа в руках по бокалу вина.
— Что вы! Это приятный сюрприз.
— Я вижу, вы ранены в ногу.
— Пустяки. Упал с мотоцикла. Во всяком случае, мне это не мешает танцевать.
— Правда? Когда же это произошло?
— В прошлом месяце — наехал на рельс.
— Понимаю.
Желтые глаза Цоты продолжали пристально смотреть на Сент-Роза, но после двух выпитых бокалов тот забыл о необычности своего положения. Предупреждение Филанджери о том, что Цота — человек опасный, его ничуть не тревожило. Даже вымученная улыбка скульптора не могла поколебать в нем чувства собственной неуязвимости, а окружавшие его изваяния из камня, гипса и бронзы, казалось, таили в себе больше человеческих тайн, чем собравшиеся тут гости, за исключением Мари. Он смотрел, как она чутко следовала движениям своего партнера, стройная, гибкая, улыбающаяся… Когда танец кончился, Цота успел опередить Сент-Роза и пригласил Мари, меж тем как другая пара продолжала танцевать. Сент-Роз решил вновь осмотреть работы скульптора; его не покидала мысль о том, что свидание с Лукой сорвалось, — ведь он уже должен был бы прийти, но, услышав с лестницы веселый шум в мастерской, очевидно, повернул назад.
