Минуло короткое «бабье лето», и наступила золотая осень. Деревья в садах гнулись под тяжестью яблок и груш, непонятным образом не сорванных военной грозой, – природа как будто презирала войну и утверждала торжество жизни над смертью.
В дивизион снова прибыло пополнение, и капитан Дементьев снова учил молодых солдат жестокой науке убивать, оставаясь при этом в живых. Забот у него более чем хватало – Власенко, будучи родом из Сумской области, выпросил у Липатенкова короткий отпуск, чтобы повидать родных. Когда комдив вернулся, Дементьеву стало полегче, и он, улучив пару часов, наконец-то навестил Юру Гиленкова, которого не видел с июня месяца.
Но, похоже, его «дружественный визит» пришелся не ко времени: Гиленков, обычно спокойный и выдержанный, на все корки распекал командира батареи старшего лейтенанта Озерова, стоявшего перед ним навытяжку. Увидев Дементьева, Юрий поумерил свой гнев и бросил комбату: «Свободен! Но мы с тобой еще поговорим!»
Однако успокоился Гиленков далеко не сразу и в офицерской землянке, куда они зашли с Павлом, продолжал метать молнии в адрес старшего лейтенанта.
– Да что он у тебя натворил? – не выдержал Дементьев. – На «катюше» по бабам поехал, что ли?
– Хуже. В Остапа Бендера решил поиграть, сукин сын!
– Как это?
– А вот так, – ответил Юра и, поостыв, пустился в разъяснения. – Мы тут устроились с размахом, как положено: землянки вырыли, сам видишь, – он обвел рукой уютное нутро офицерского блиндажа, – служебные помещения выстроили, гараж для обслуживания машин и прочей техники, словом, целый военный городок соорудили. А этот гешефтмахер, мать его за ногу, все это взял и продал – на корню!
– Продал? – изумился Павел. – Кому?
– Местным властям. Когда мы уйдем, все наши строения и так к ним перейдут, но распределять их – кому какую землянуху и подо что – будет уже местная администрация. А наш доморощенный Остап Бендер нашел людей, кому эти наши землянки-времянки нужны позарез, и сговорился с ними: вы мне денюжки, а я вам бумагу с печатью и подписью – мол, куплено все это у военных на законном основании, так что наше это все, кровное. Сколько он за эту аферу денег получил, я еще не знаю, но дознаюсь – дело-то серьезное, трибуналом пахнет!
– Да, дела… И откуда у этого твоего старлея такая коммерческая жилка?
– А пес его знает! Озеров из беспризорников, жизнь его крепко била и ломала, вот он и привык бороться за выживание. Так-то он мужик неплохой, воюет храбро. И пробивной, где чего достать – это к нему, сделает все в лучшем виде. А тут такая незадача…
