— Не знаю, — сердито ответил Прайс. — Я видел, как лодка плыла через реку и в ней сидели двое: ты и мой негр.
— И вы выстрелили?
— Я уже сказал: да, я выстрелил, чтобы помешать покраже моей собственности.
— Вы стреляли с берега?
— Конечно, с берега, а то откуда же?
— Прошу прощения, мистер Прайс… Значит, лодка была далеко от вас?
— Она была на середине реки.
— Почему вы не стреляли раньше?
— А, чёрт тебя возьми, куда мне было стрелять, в темноту, что ли?
— Значит, вы не видели мою лодку на кентуккийском берегу?
Прайс осёкся.
— Гм… лодка была посередине реки.
— Вот именно, благодарю вас, мистер Прайс! — торжественно продолжал Эйб и повернулся к судье: — Итак, ваша честь, единственный свидетель братьев Диллов не видел моей лодки у берега Кентукки. Это потому, что я никогда не перехожу через середину реки. Следовательно, никто не нарушил договора с братьями Диллами?
— Ты прав, мой мальчик, — улыбаясь, сказал Пейт. — Это превосходное рассуждение, прошу всех обратить на него внимание. Никто не нарушил договора.
— Но он подобрал моего негра на середине реки! — воскликнул Прайс.
— Извините, ваша честь, — продолжал Эйб. — Три свидетеля подтверждают, что в ту ночь я не выходил из дому.
— Я ясно видел твою лодку, — сказал Прайс, — её видели и братья Диллы.
— В таком случае, остаётся предположить, что кто-то взял мою лодку, — сказал Эйб.
— Кто именно? — спросил судья.
— Не знаю, ваша честь. Утром я нашёл лодку на своём месте. Мистеру Прайсу придётся доказать, что он в полной темноте видел издали лодку, в которой безошибочно узнал мою, да ещё и меня самого в ней.
— Это правильно, — сказал судья. — Какого чёрта… прошу прощения, каким образом вы, мистер Прайс, можете доказать, что это была лодка Авраама Линкольна, если дело происходило в ненастную погоду, в полной тьме? Секретарь, запишите, пожалуйста: «Братьям Диллам в иске отказать». Кстати, прошу всех свидетелей обвинения сойти с моей капусты!
Судья Пейт очень ловко сбросил с себя мантию, закатал штаны до колен и взял в руки тяпку. Суд был закончен.
На обратном пути Тэйлор похлопал Эйба по плечу и произнёс восторженно:
— Ну, знаешь, Эйб, пусть мне отрежут ухо, если ты не будешь адвокатом! Ловко ты доказал, что тебя не было на другом берегу и что никто не брал твою лодку…
Эйб, который правил лошадью, повернул к паромщику своё длинное невозмутимое лицо и улыбнулся. Когда Эйб улыбался, всё его костлявое лицо со впавшими щеками начинало двигаться, а глаза словно излучали свет.
