Иерусалимский покер | страница 100

Он уже устал? шепнула девочка на ухо материку.

Не-е-е-е-е-е-е-е-е-ет, вырвался из недр громовой звук.

Это правда?

Да, О'Ши. Девочка вернулась, когда прошло двадцать дней, и уже без слов было видно, что глаза моего материка выпучились, остекленели и уставились в пустоту.

О господи. Через месяц дело еще немного сдвинулось?

Тогда-то все и началось. Сначала глухой стон из-под земли, потом центральный хребет сотрясся в долгом спазме. И так продолжалось следующие десять дней, О'Флаэрти, десять дней без отдыха и без перерыва. Глаза зажмурены, вскрики, бульканье и икота потрясали джунгли, горы и пустыни целых десять дней. И так долго она ждала минуты, когда оно придет, что оно пришло, сильное и долгое.

Поразительно.

Да, О'Риган. И на сороковой день, изнуренная, она перекатилась на бок и наконец захрапела.

Захрапела наконец? Вот это да… Какое испытание. И после этого царевна приняла тебя?

Приняла.

Очень мило.

Очень, О'Лири. Вообще-то это было несравненно.

Могу поверить.

Джо встал, закурил сигарету и пошел прочь от купели.

Думаю, скоро пойдет дождь, сказал он.

Хадж Гарун повернулся и уставился на него. На его лице появилась улыбка.

О чем ты, О'Терати? Дождь уже идет.

Джо пожал плечами.

Ты прав. Знаешь, будет лучше, если ты опять станешь звать меня пресвитером Иоанном. Может быть, тогда я смогу уследить за собой.

Если хочешь — пожалуйста.

Да.

Видишь ли, начал Хадж Гарун, взбираясь на берег и оглядываясь на илистую купель. Понимаешь, о подвигах, которые я совершил, чтобы завоевать сердце царевны, в Иерусалиме говорили несколько веков.

Я не знал, но могу понять. Твои подвиги и впрямь удивительны.

Потом их записали и опубликовали. Но знаешь, ни разу не упомянули моего имени. Ни разу. Они всегда приписывали эти подвиги другим, людям, чьи имена сами же и придумали.

Может быть, так оно и должно быть, сказал Джо. Может быть, это и есть судьба героя.

Как вмятины на моем шлеме, ты хочешь сказать?

Как это?

Никто, кроме меня, не знает, как они там появились.

Гляди-ка, так оно и есть.

Любопытно, пробормотал Хадж Гарун.

Правильно.

Это из-за царевны и подвигов? Тебя перестало хватать или что-то вроде этого? Это все же довольно утомительно.

Хадж Гарун вздохнул.

Да я себя неплохо чувствовал во времена персидского нашествия. Просто из-за тогдашних своих сексуальных опытов я век-другой был несколько не в себе. Я был полностью поглощен сладострастными видениями, и это сильно сократило мой словарный запас. Когда я открывал рот, все, что я мог сказать, было