— Простимся, Марго. Уже занимается заря. — Дольчино вывел коня за крепостные ворота и окинул взглядом стены, сложенные из огромных каменных плит.
Внизу, под горой, виднелись река и селение.
— Не спеши, Дольчи, побудь ещё здесь. Кто знает, суждено ли нам встретиться?
— Всё в руках господа. Будем надеяться на всевышнего.
— Значит, ты твёрдо решил оставить Гаттинару и вести братьев в горы?
— Только так можно спасти коммуну. Папская армия объединилась, против неё нам не устоять. Отступив же, мы будем уничтожать её по частям.
— Скажи, почему вместе с малыми детьми и стариками ты разослал по дальним деревням наших лучших проповедников? Федерико ди Новара, Вальдерико ди Бреша и других… Разве их помощь не была бы полезна общине?
— Борьба только начинается. К чему рисковать теми, от кого зависит успех всего дела? Разобьют нас или нет, мы должны думать о будущем.
— Но если вы уходите, зачем мне оставаться в крепости? Зачем сидеть здесь в каменном мешке, пока там будет решаться ваша судьба?
— Я оставляю тебя именно потому, что наша судьба будет зависеть от вас, — целуя её, возразил Дольчино. — Ведь крепость и монастырь францисканцев — над единственной дорогой, по которой крестоносцы могут получать из Верчелли провиант и подкрепление. Стрелки Амброджо держат её под обстрелом. Чем дальше крестоносцы продвинутся в горы, тем трудней им будет поддерживать связь и добывать продовольствие. А с пустым брюхом они недолго провоюют. Но учти, вам будет нелегко. Маркиз попытается любой ценой овладеть крепостью.
— За нас не тревожься, — сказала Маргарита. — Я сама отбирала братьев и сестёр. Пока мы живы, врагам не провести здесь обозы.
— Проверь, хватит ли запасов воды и хлеба. Будь осторожна, береги людей. Помни, сейчас важно выиграть время.
— Тут всего вдоволь, мы сможем держаться целый месяц. Меня больше волнуют раны Паоло. Ему нужен покой. Не лучше ли оставить его в крепости?
— Нет, о нём обещал позаботиться Милано Сола. В Кампертоньо будет безопасней.
— Старик вне себя от горя. Он всё ждёт возвращения Джуффреди. Неужели, несмотря на письмо, верчельцы повесят пленников?
— Не думаю, — сурово сказал Дольчино. — Я послал два предупреждения. Если они учинят казнь, мы не пощадим ни одного сеньора.
Со стороны Гаттинары долетел звон набата. Над башней, стоявшей на полпути к селению, взвился голубой флаг.
— Прощай, тебя ждут! — побледнев, прошептала Маргарита. — Я чувствую, к нам идёт беда.
